– Нет. Я не предупредил вас, кажется. Курс нельзя изменить в гиперпространстве. У меня нет оснований предполагать, что наши координаты выхода неадекватны задаче, лаури.
– Ладно, сойдёт, – нехотя согласился Джемар.
– Вижн-дизрупция активизирована, капитан, – второй пилот повернулся в кресле, – мощность 100.
– Хорошо, – капитан открыл клавиатуру своего пульта и набрал несколько команд.
Прямоугольник экрана, слегка наклонённый над контрольными пультами гравиплана, начал светлеть.
– Чувствительность сканеров – 50 от расчётной, – подал голос навигатор.
– Ерунда, – отмахнулся Алекс, – мы установим связь с терминалом над Клондайком и скорректируем сетку координат, если что не так.
– Принято, – отозвался навигатор.
– До выхода из гиперпространства 5 – 4 – 3 – 2 – 1 – выверт континуума, – прокомментировал изменение яркости экрана Коллинз.
– С прибытием на орбиту Файори, господа! – Джемар вернулся в своё кресло и выжидающе уставился на обзорный экран.
– Визуальное сканирование охватываемой сферы – чисто. КВ-сканирование – чисто. Радиоволны – естественный фон, – считал показания второй пилот, – инфракрасное… Сэр, возмущение поляризации на высоте пятисот километров от поверхности планеты.
– Это фотосфера, – объяснил навигатор.
– Я тоже так думаю, – добавил капитан.
– А я – нет.
Все посмотрели на Джемара.
– Что-то не так, лаури? – удивился Коллинз.
– Не знаю. Не сбавляйте мощность экранов, – задумчиво попросил феррианин.
– Никто и не собирается. Крис, отправьте сообщение на терминал и в Файорбург о прибытии гравиплана с Земли. Поясните, что мы представляем интересы непосредственно правительства, но не более. Только губернатор осведомлён о нашем статусе, он поймет, о чём речь.
– Есть, сэр, – навигатор отсалютовал капитану и передал сообщение в отсек связи, где ответственный за коммуникацию член экипажа уже калибровал тонкие приборы для передачи импульса.
– Начать торможение.
По команде капитана второй пилот активизировал лазерные и реактивные модули, "Дух Грома" слабо заметно завибрировал.
На обзорном экране едва заметно двигался шарик Файори – точно такой же, как на сенсограмме, которую показывал Кавамура. Космос был наполнен отблесками холодного красного света звезды, её протуберанцы зажигали облака космической пыли и газа на многие миллиарды километров вокруг себя. Холодная и кровавая буря кружилась вокруг серо-бирюзовой сферы, окутанной серой дымкой почти сплошного облачного покрова. Наложенная компьютером сетка очерчивала все семь континентов планеты, отчего почти идеальное сенсографическое изображение приобретало смешные черты графики древних компьютеров 80-х и 90-х годов прошлого века.
