– Слушай, ты сегодня со скольких на полигоне? – подозрительно спросил Пауер, вглядываясь в покрасневшие глаза феррианина.
– Ну, – феррианин смотрел куда-то в сторону, – с утра.
– А со скольких? Только не гони пургу, я тебя знаю, и ты меня знаешь, лучше ответь сразу и честно, – настаивал Пауер.
– С шести.
– У тебя что, крыша съехала? Оно и видно. Который день ты уже по восемнадцать часов в день тренируешься на этом пекле?
– Восьмой, – вздохнул Джемар.
– Да я морду тебе щаз набью, дурья ты башка, на экзоскелет твой сраный не посмотрю.
– Ты, Джонни, полегче давай, а то… – начал было феррианин.
– Кому ты нужен будешь в таком виде на поле боя? Мы стартуем через два дня, а ты вон на ногах еле стоишь.
– Да ладно тебе…
– Всё, хватит! – отрезал Пауер. Повернулся к Дитеру, – собирайте свои манатки и поехали пиво пить, живо, олухи.
Дитер во все глаза глядел на Пауера, пытаясь понять, что же с ним произошло.
– Слушай, ты всегда был таким…
– Каким? – не понял тот.
– Рафинированным, что ли…
– Да всё ясно, – подал голос феррианин, – как в той истории: "Это без велосипеда я добрый и пушистый", или что-то в этом роде.
– А вы как думали? – упёр руки в бока бравый пилот "Смерча". – Давайте-ка, цепляйтесь за поручни, вот тут, у контейнеров, и двигаем отсюда.
Дитер и Джемар уселись на контейнеры по бокам кокпита, взявшись за поручни.
– Ну, нет, ты мне всё-таки объясни, недоумку, чего тебя вынудило так себя изматывать? Я вон часа четыре полетаю, пару часиков на полигоне и столько же в гимнастическом зале. И далее весь день свободен.
– А я и того проще, – пошутил Дитер, – с вечера принял и весь следующий день свободен.
– Ты вообще уникум, – отмахнулся Пауер, – ты, похоже, родился в униформе, на перекладине и в момент кросса по плацу.
– Точно, – добавил Джемар, – и с "дитером" в одном месте.
– Ещё одно слово в адрес "дитера", – обоих покалечу, – осадил сотоварищей Дитер.
– Да ладно тебе, мы же любя, – похлопал его по плечу Пауер, надевая мотоциклетный шлем. – Я кокпит не буду закрывать, но вы не волнуйтесь, на вираже по репе не ударит.
Дитер и Джемар опасливо покосились на откинутый, но закреплённый лист брони.
– А под одним местом я вообще имел в виду руку…, – задумчиво добавил Джемар.
Дитер засопел от притворной злости, но обратился к Джемару, повторив вопрос Пауера:
– Так чего тебя энтузиазм распирает на полигоне торчать?
– Называйте это, как хотите, но у меня какое-то нехорошее предчувствие, – он отвернулся, продолжив чуть тише, – мне кажется, что мы, конечно, круты, кто бы спорил, но там, на Файори…
