В этот момент на столе Холодкова зазвонил телефон. Он снял трубку.
— Могу вас порадовать, Максим Кириллович, — говорил полковник Матвеенко. — Доставили!
— Нашли? — с недоверием спросил Холодков.
— Целехоньким привез его майор Брагин.
— Товарищ полковник, он мне до зарезу нужен. Можно? Очень прошу, только сейчас же…
Повесив трубку, Холодков возбужденно заходил по комнате.
— Просто, как по заказу получилось. Ну и молодец Брагин, ну и молодец, — повторял про себя Холодков, представляя встречу, которая вот-вот произойдет в его кабинете.
Прошло еще несколько минут и в дверь постучали. В кабинет вошел сотрудник милиции, а за ним Добин в том же сером пальто и зеленой велюровой шляпе.
— Ты? — заревел Краюхин и с непонятной легкостью вскочил со стула. — Ты? Подлец! Негодяй! Хищник! — Его багровая рука вдруг размахнулась и мелькнула растопыренной пятерней волосатых пальцев. Раздался удар. Добин от неожиданности пошатнулся, хватаясь руками за воздух.
— Задушу подлеца, задушу, — бушевал Краюхин. Его жирные пальцы уже схватили побелевшего Добина за шею. — На каторгу, на каторгу его…
Холодков и прибежавший милиционер с трудом оторвали тяжелую тушу от дрожащего Добина.
— Нельзя так вести себя, нельзя, гражданин Краюхин, — казалось, спокойно сказал Холодков.
— А теперь пишите, — неожиданно выпалил Краюхин, опускаясь на стул, и стал рассказывать о том, что уже давно было известно следователю.
— Значит, участвовали все, а Добин был главным закоперщиком? Правильно я вас понял? — спросил Холодков, когда рассказ Краюхина был закончен.
— Все, все, а он — больше всех, — и Краюхин снова угрожающе протянул руку в сторону Добина.
Добин ни слова не возразил. Показание подписали оба. По примерным подсчетам, как сказал Краюхин, за два с небольшим года из цеха было продано на сторону двадцать пять тысяч пар резиновых сапог и разделено между компаньонами почти три миллиона рублей.
— А теперь прекратим нашу мирную беседу. На сегодня хватит, — устало, но довольно сказал Холодков и поднялся из-за стола.
