— В Крым, так в Крым, только надо бы на дорогу что-то добыть.
Белая пухлая рука Клавди гладит Семена по щеке.
— Ладно, Клавдя, дай бумагу, — говорит он и пересаживается за стол.
«Начальнику инструментального цеха, — читает Клавдя. — Потому что этого требуют мои семейные обстоятельства, прошу вас отпустить меня на месяц в отпуск»…
— Умничка, — мурлычет она.
— Два дня мне для подготовки, а тебе для сборов. Хватит?
В коридоре слышится шум веселых голосов. В комнату вваливается рыжий Жадан, а с ним еще целая компания подвыпивших парней.
— Принимай, хозяйка, гостей. Друзья мои, приятели, — и ставит бидон с пивом на белую скатерть.
А Клавдя уже извивается вокруг пришедших, рассаживает, наливает стаканчики с золочеными ободочками. Летят одна за другой опустевшие бутылки из-под водки, лица у всех пухнут, багровеют. Вместе со всеми пьет и Семен. Он тоже пьян, но меньше. Его налитые кровью глаза упорно смотрят вправо, где на углу стола сидит здоровенный лохматый парень… Вот-вот, и Семен, кажется, махнет бутылкой в эту голову. Но он сдерживается.
— Хватит! Баста! Пора! — кричит он и поднимается из-за стола.
— Рабочий день завтра, ребятки, пора на отдых, — нехотя поддерживает Семена и Клавдя.
— А ты куда, Семушка? — видя, как натягивает на плечи пиджак Семен, спрашивает Клавдя.
— Пойду провожу немного гостей, сейчас вернусь…
На улице только стемнело, но здесь, на далекой городской окраине, где всё тонуло в садах, казалось уже давно наступила ночь. Редкие электрические огни слабо освещали прятавшиеся за оградами одноэтажные дома. Кругом было тихо и пустынно.
Четверка собутыльников сперва шла вместе, потом разбрелась. Семен пошел вместе с лохматым верзилой по темному переулку. На углу он как бы случайно отстал на шаг, потом вдруг приблизился и ударил по темневшей голове бутылкой. Стекло звякнуло и разлетелось. Парень зашатался, а Семен забежал спереди, снова чем-то тяжелым ударил его в грудь. Но лохматый устоял и неожиданно ответил кулаком. Попал прямо в лицо. Семен свалился, и через час обоих окровавленных милиционеры доставили в восемнадцатое отделение милиции.
— Товарищ подполковник, задержали двоих пьяных, подрались, — доложил начальнику отделения дежурный сержант.
— Нет, письмецо это, Илья Васильевич, было не подброшено, а прислано почтой из нашего же города, только штамп стоял не нашего, а двадцать третьего почтового отделения, — говорил подполковник Буренков капитану Клокотову, приехавшему за час до этого выяснить, когда и как поступило в отделение уже известное письмо.
