Раскрытие тайны | страница 13

— Так точно, товарищ подполковник, разрешите выполнять? — И Самарцев тут же вышел.

Целую неделю люди лейтенанта Самарцева невидимой тенью почти по пятам ходили за Бражником. Они видели, когда их подопечный ложился и вставал, когда ходил на работу и когда возвращался. Но странное дело, за всё это время Бражник ни с кем не встречался, ни к кому не заходил, не посещал ни кино, ни клуба, хотя раньше был завсегдатаем этих мест. Возвратившись после работы домой, он обычно ложился на старенький диван и часами лежал, как тяжело больной. Чувствовал ли он, что за ним следят, или просто переживал какую-то душевную травму — установить это удалось только позднее. На восьмой день заведенный им порядок был нарушен. Поздним вечером, когда кругом уже погасли огни, Бражник неожиданно вышел на улицу, медленной и тяжелой походкой пошел он к одной из боковых улиц. Потом свернул в ближний переулок и, дойдя до соседней улицы, остановился у высокого забора. Оглянулся направо, налево, спокойно свернул за высокий дощатый забор и вошел в калитку ближнего дома под железной крышей с деревянным крыльцом. Постучался в дверь. Подождал около минуты. Снова постучал. Его встретил такой же крепкий, коренастый, но годами постарше рыжеголовый человек. Он ввел Бражника в полуосвещенную продолговатую комнату, которая напоминала жилье какого-то захудалого холостяка. Здесь всё, по-видимому, говорило о самом хозяине: и три жестких стула, стоявших у стены, и рассохшийся письменный стол, и плоская кровать, застланная серым суконным одеялом, и ничем не покрытый сундук, окованный давно поржавевшим железом. Только висевшая на стене в бронзовой рамке литография с картины, написанной по известному стихотворению Лермонтова «На севере диком…», говорила о том, что в душе человека, живущего в этой комнате, есть еще крупицы чего-то живого…

Первым нерешительно заговорил Бражник. Вскоре его перебил хозяин дома, слесарь больше не проронил ни слова. А тот говорил тяжелыми словами, точно вбивал гвозди в стену. И Бражник казался по сравнению с ним беспомощным слюнявым мальчишкой.

Через полчаса Бражник вышел, окинул взглядом улицу и направился домой, сопровождаемый невидимым спутником, — один из сотрудников остался у дома с деревянным крыльцом. Другой к тому времени уже был у лейтенанта Самарцева. Через несколько минут лейтенант докладывал Гаршину:

— Гусый Иван Гурьевич, помощник машиниста…

Гаршин посмотрел на часы. Стрелки показывали половину второго.