К концу третьего месяца своей новой деятельности Остап Васильевич запросил себе еще помощника и вдобавок подводу с хорошей лошадью. Имя его к тому времени в конторе Главвторчермета уже приобрело вес. Крышкина ставили в пример за инициативу и находчивость. Крышкин был на Доске почета и каждый месяц получал по приказу вознаграждения. И потому, понятно, просьба его была сразу, как говорят, уважена.
А помощник нужен был Остапу Васильевичу до зарезу. В деятельной голове его уже давно созрела новая идея, осуществить которую одному было бы трудно. Как-то — это было еще в те дни, когда Крышкин скучал в глухом переулке, — он решил изучить городские резервы металлолома и отправился бродить по окраинам. Попал в район большой группы заводов и был поражен тем, что увидел. Справа от завода на пустыре лежали целые горы всевозможного промышленного лома: станины старых станков, колесные пары, вышедшие из строя автомоторы, куски рельсов, стружка, глыбы металла из вагранок. Какие-то люди здесь постоянно копошились, нагружая этим добром автомашины. Остап Васильевич поинтересовался, что означает виденное им.
— А то и означает, что хлам перебираем, — неохотно отвечал ему шофер в замасленной спецовке.
Этот ответ Крышкина не устраивал.
— Разве это хлам? — вызывая на дальнейший разговор, спросил он.
— Хлам останется на пустыре, когда отсортируем. Нужное сдадим на базы, там разделают всё под габарит, а потом габарит нам продадут на переплавку. Понял?
— Так-так, — кивал головой Остап Васильевич. Бытовой лом, который он собирал, стоит гроши. Нужны сотни кастрюль и сковородок для того, чтобы набрать их на тонну. А здесь одна станина стоит месячной работы киоскера. Это уже капитал. И горы лежавших перед Крышкиным заводских отходов вдруг загорелись в его глазах золотистым блеском.
Крышкин представился и, как будто бы в шутку, сказал, без нужды поправляя свою соломенную шляпу:
— Может, подбросишь мне в ларек машину, вторую — не обижу…
Парень почесал за ухом, усмехнулся:
— Что ж, оно, пожалуй, можно. Только с премиальными.
А на следующий день Остап Васильевич огорошил всех сборщиков и киоскеров: в один присест сдал пять тонн четыреста двадцать килограммов лома, заработав на этой операции семьсот с лишним рублей.
Это был, так сказать, только начальный эксперимент. Крышкин снова несколько раз появлялся на пустыре, успел обзавестись здесь приятелями среди шоферов и грузчиков.
— Сколько надо, столько будем подвозить, всё равно на переплавку пойдет, — казалось, по-простецки говорили они.
