Раскрытие тайны | страница 103

«Пенсионеру» дали пятнадцать лет…

Остап Васильевич Крышкин ничем внешне не походил на известного искателя сокровищ мадам Петуховой. Во-первых, был он уже не молод, во-вторых, в его наружности никто не смог бы найти ничего привлекательного. Чуть-чуть ниже среднего роста, поджарый, с маленькими черненькими глазками, он чем-то напоминал поднебесную птицу с железным, загнутым вниз клювом, случайно попавшую в клетку.

И одевался он далеко не так, как великий комбинатор. Не носил ни зеленого костюма, ни знаменитых лаковых штиблет с замшевым верхом апельсинового цвета. На нем всегда был серенький потертый костюм с оторванными пуговицами, парусиновые туфли на прессованной подошве и глубокая с черной лентой соломенная шляпа. Неизбежным его спутником везде и всегда оставался измятый гранитолевый портфель.

И все-таки друзья величали Остапа Васильевича Крышкина Бендером, на что имели достаточно веские основания.

Появился Крышкин в системе сборщиков утиля и металлолома как-то случайно и незаметно. Работал раньше он где-то агентом по снабжению. Как человека близкого по роду занятий, его охотно зачислили в великую армию заготовителей утиля, присвоили персональное звание киоскера по сбору от населения бытового лома. В тот же день Остап Васильевич надел на свой серенький костюмишко просторный черный халат, засучил рукава и занял место в дощатой зеленой будочке под толевой крышей. Крыша была дырявой, протекала при дождях и всегда пахла смолой. Будочка стояла в глухом переулке под изогнутыми ветвями старой осины. Листья осины даже в тихую погоду вели между собой какой-то таинственный разговор, и это в первое время немного развлекало киоскера. Случалось так, что ему с утра и до вечера приходилось сидеть, положив на колени руки, в ожидании посетителей и возвращаться ни с чем. Бывали, правда, дни и пооживленнее: приходили старушки с прогоревшими сковородками, ненужными чугунными утюгами и покрытыми ржавчиной противнями, прибегали ребятишки, таща за собой на буксире где-то добытую разъеденную ржавчиной решетку, спинки от кроватей или связку подпрыгивавших за ними негодных матрацных пружин. Остап Васильевич в таких случаях довольно потирал руки, долго и придирчиво осматривал принесенные предметы, потом заглядывал в замусоленную книжицу ценника, и начиналась торговля. Ребята, правда, те всегда сговорчивее: на мороженое хватит — и спасибо, дядя, а вот со старушками нередко приходилось выдерживать целые баталии.