Весьма важно для свидетеля и других лиц, заинтересованных в правосудии, соблюдать этику отношений с лицом, которое, как известно, совершило осуждаемое деяние. В наше время «двойных стандартов» преступник может быть одновременно и депутатом, и высокопоставленным чиновником, и вообще «уважаемым человеком». Кодекс чести древних не допускал этого. Человек понимал, что, подавая руку преступнику, проявляешь солидарность с ним и потому уже лишаешься морального права осуждать его, быть свидетелем обвинения. Поэтому: «…не давай руки твоей нечестивому, чтоб быть свидетелем неправды».
Ставится и такой тонкий для проблемы справедливости вопрос, как отношение к бедняку. Весь Закон пронизан идеей защиты бедного, заботы о нем, требованием давать «суд бедному и сироте». В какой-то момент для судьи может оказаться соблазнительным решить дело в пользу бедняка только потому, что он бедняк. Закон требует и в отношении данной категории лиц быть справедливым, соблюдать принцип равенства всех перед законом. Поэтому: «…и бедному не потворствуй в тяжбе его».
С приведенными законоположениями тесно связаны этические требования к судьям, актуальные и в наши дни. Они понятны и без комментариев: «Один суд должен быть у вас как для пришельца, так и для туземца» (Лев. 24, 22); «Не суди превратно тяжбы бедного твоего. Удаляйся от неправды и не умерщвляй невинного и правого»; «Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23, 6–8).
Ветхозаветные законы, конечно, не способны были ликвидировать преступность в сфере правосудия. Спустя несколько сотен лет после утверждения Закона Моисея величайший царь иудейский и израильский Давид (1055–1015 гг. до н. э.) в своих псалмах печалился: «Доколе будете вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым?» (Пс. 81).
Мало что изменилось в сфере правосудия и в наши дни. В судах присутствует коррупция, «нечестивые» встречают там «лицеприятие» и уходят от ответственности. Таким образом, последний оплот законности и справедливости, каковым в глазах народа считается суд, грозит превратиться в «ширму» правосудия. Видимо, и в этой сфере жизнедеятельности мы остались ветхозаветным, «жестоковыйным» народом.
В заключение можно сделать следующие выводы.
1. Законодательство Моисея было частью и основой достаточно развитого законодательства, отражающего потребности и представления о нравственности и справедливости «богоизбранного» народа. В них декларируются ценности, относящиеся к разряду вечных, и плохо, что не все они получили отражение в действующем российском уголовном законодательстве, несмотря на то что оснований для этого достаточно. Содержащиеся в Законодательстве Моисея юридические решения заслуживают того, чтобы их в какой-то интерпретации использовать в целях совершенствования УК РФ.
