Вертолет садится в долину. Рядом на пологом склоне среди покрытых пыльной листвой пирамидальных тополей виднеются корпуса и сооружения заставы имени Николая Смирнова. Это комендатура Иол Московского погранотряда. При внимательном рассмотрении понимаешь, что застава представляет из себя небольшой укрепрайон. Она окружена оборудованными боевыми точками и иссечена вдоль и поперек окопами. Такие меры предосторожности нелишние. Недавний бой шел в непосредственной близости от заставы, на окраине кишлака Иол.
На этой заставе, как и вдоль всей границы, офицерами служат русские. Сержантский и рядовой состав — это проходящие срочную службу или служащие по контракту в российской группировке таджики.
Узнаю, что недавно застава понесла потери. За последний месяц — трое раненых и один убитый. Погибли рядовые Абдула Курбонов и Холбей Бурихонов.
Старший офицер-пограничник, лет тридцати майор по имени Пётр (фамилия по известным причинам опускается), рассказывает, как все произошло.
— Проводилась операция по поиску и задержанию наркокурьеров, поскольку были данные указывали на то, что на нашу территорию ночью из Афгана перешла группа.
Ранили двоих, один скончался по дороге, второго отправили в Душанбе, в наш пограничный госпиталь. Он получил пулю в ногу, сейчас состояние нормальное. Последнее время здесь очень все обострилось. Особенно жарко на Хорогском направлении. Опия, говорят, там скопилось очень много. Им надо во что бы то ни стало все переправить сюда. Гады стреляют уже из всех видов стрелкового оружия — автоматы, пулеметы, всё у них есть. Да, наркота прет вовсю…
Спрашиваю разведчика, откуда он родом. Оказывается, из Забайкалья. Интересуюсь: “А семья тоже здесь, на заставе?”
— У меня нет, а так ребята здесь с семьями — куда деваться…
Зам по тылу, майор, показывает мне подсобное хозяйство: хлев, огород, пекарня. Свинки бегают вдоль окопов. Боевой офицер Щеголев не без удовольствия разыгрывает для меня роль плута, всемогущего хозяйственника, человека, который нужен всем. Грозится к ужину достать дыню. Однако за гостинцы, которые я привез из России, искренне благодарит. Черный "бородинский" хлеб и селедка — здесь деликатес и самое желанное кушанье. Прошу его раздать офицерам специально привезенные свежие московские газеты, на которые здесь еще больший дефицит.
— Ага, — говорит майор, — пища духовная…
Как "хозяйственника" начинаю его потихонечку распрашивать о внутренних проблемах заставы, давлю на его добродушие. Оказывается, есть проблемы с горюче-смазочными материалами. С провиантом на заставе все обстоит нормально.
