- Что вам от него нужно, — с волнением спрашивает отец.
- Что нужно? — отвечает Мейер — тебе нет никакого дела! Ложись-ка спать, а мы его подождем… Плохо ты смотрел за ним.
В это время мать пала перед Немировичем на колени и стала говорить, что сын ни в чем не виновен.
- Передайте Борелю, Димке и Бичо, чтобы они спрятались во дворе, в сарай. Могут спугнуть зверька, — беспокоится Каракановский.
Все попрятались, а мы расселись по стульям и стали ждать.
- А скажи дед, откуда у тебя в доме вот этот кортик? Сынка? Ну, хорошо, — мы узнаем, — откуда он у него…
Спустя минут сорок поднимается по лестнице какая-то фигура и входит в кухню. Увидев нас, останавливается, пятится назад, но вдруг чувствует, что чья-то сильная рука опускается ему на плечо и чьи-то свирепые глаза останавливаются на нем…
- Что, товарищ? Не узнаешь? Позабыл? Я тот, кого расстрелять не удалось! А этот кортик, помнишь чей?
Опешивший Иванов не может выговорить ни слова.
- Ну, прощайся со своими.
* * *
Через несколько минут, мы, все быстрым ходом спускались к Ливадии. Подошли к воротам.
- Кто спустится к морю — спрашиваю я.
- Если хочешь, вали ты с Бичо…
- Хорошо…
Подошли к тому месту, где тропинка ведет к самому морю.
- Мы пойдем переодеваться, а вы скорее: мы вас будем ждать.
Я иду впереди, за мной он, а дальше Накашидзе…
- Товарищи, вы меня куда ведете, — жалобным голосом спрашивает красноармеец.
- Какие мы тебе товарищи, скотина!
- Ваше Высокоблагородие, — взмолился краснокожий…
- Ступай вперед, собака… и пикни мне хоть слово, — пригрозил маузером Бичо…
Шум моря был слышан все сильнее и сильнее. Сегодня море особенно неспокойно. Громадными волнами оно налетает на обрывистый берег, разбивается и уходит белой пеной назад, чтобы с новой силой бросится на него. Оно беспокойно, как будто чувствует, что сегодня в подарок получит человека…
Вот и берег. Широкий пляж, выстланный ровненькими, кругленькими камешками. К самым нашим ногам подходят пенистые язычки, как бы требуя скорее свою жертву… Накашидзе остановился и подал мне знак, но я его остановил:
- Погоди. — И дернув за рукав красноармейца, сказал. — Помолись!
Злыми глазами взглянул он в последний раз на нас и, оскалив зубы, произнёс. — Всё равно, — это ведь не спасёт!
- Не хочешь, не надо. Сдыхай собака… И вслед за тем, как молния, две вспышки осветили берег и раздалось два выстрела.
Обе пули попали в голову, и череп разлетелся в куски…
- Эх………, - выругался Бичо. — Погляди!..
