Кликни только, и сейчас вокруг твоего царственного имени соберемся мы. Нас будет немного, но мы будем сильны, сильны духом.
Среди нас не будет дезертиров, не будет изменников, не будет "ловчил". Мы все будем рваться вперед, с единым желанием умереть за тебя. И как легко, как приятно будет умереть, зная, за что умираешь… Пусть десять десятых нас погибнет, лишь бы ты царствовал. На нашей крови ты должен строить своё благополучие. Ты наш господин, повелитель, а мы твои рабы. Прикажи, и мы разорвём на части наших братьев, отцов, не подчиняющихся твоей, единой и священной воле!
Ведь не может быть никаких на Руси Добровольческих, Северных, Южных, Донских, Кавказских, Астраханских армий, могут быть только две: республиканская — жидовская армия и монархическая — Романовская. Ведь не всё ли равно нам, стоит ли во главе государства Керенский, Троцкий или Скоропадский. Совершенно безразлично, — все они узурпаторы, все — самозванцы… Первый без всякого Всероссийского Земского Собора объявил Россию демократической республикой, а себя — её президентом, второй — народным комиссаром какой-то рабоче-крестьянской, "чрезвычайной" республики, третий решил самоопределиться, и приказом кайзера стал гетманом всея Украины… Нет, пока живы Романовы, Россия — их.
- Ну, Алик, говори же, наконец. Есть ли что-нибудь? — перебил мои мысли Мейер.
Я очнулся. Сейчас предстоит другое…
- Да… Некий Заленский…
- Его социальное положение, — спрашивает Каракановский…
- Присяжный поверенный, какой-то…
- В чем обвиняется? — задает вопрос Мейер.
- Председатель местного ревкома, подписывал смертные приговоры зверски расстрелянным на молу офицерам…
- Ого, важная шишка! — не удержался Накашидзе…
- Кроме того, по рассказам сослуживцев, сам присутствовал на молу при казни офицеров и в штыковые раны умирающих втыкал горячие окурки папирос…
- Негодяй! — воскликнул Борель.
- Тс… господа, короче, тише! — напомнил Каракан.
- Определённо угробить, — мрачно вынес приговор Немирович.
- Где живёт, образ его жизни? — задаёт снова вопрос Каракановский.
Мною даётся его адрес и сообщаются некоторые интимные стороны его жизни.
- Ага, — удовлетворительно воскликнул Мейер, — значит, не удерет: магнит держит… Ну, следующий!
- Донченко, комиссар Массандровского и Ливадийских имений… Ярый сторонник советской власти живет в Массандре.
- Социальное положение?
- Бывший фельдшер…
- Угробить, — бурчит Немирович…
Дальше…
- Бошко, бывший комиссар автомобильных сообщений. Социальное положение — шофер. Реквизировал все частные автомобили. В настоящее время агитирует против Добровольческой армии…
