Я почувствовал, как во мне начали расслабляться пружины, те самые пружины, которые были напряжены в воздухе так, что я чувствовал малейшее движение самолета. Теперь они ослабли, и мне стало чуть свободнее, за исключением, пожалуй, того, что я не знал, сколько времени уйдет на ремонт самолета. Это была единственная мысль, полная напряжения. Я хотел привести самолет в порядок как можно скорее.
Тридцать часов спустя самолет был отремонтирован, испытан и снова катал пассажиров.
Это какое-то чудо, думал я, и не переставал этому удивляться.
Когда мы покидали Прери-ду-Шин, Райо был Неизвестностью. А теперь, когда Райо стал Известностью, мы ощутили на себе постромки безопасности и нам стало не по себе.
Ветер после полудня усилился, что сразу превратило Стью Макферсона из парашютиста в привязанного к земле продавца билетов.
- Сейчас где-то миль пятнадцать в час, - озабоченно сказал он. - Для меня это, пожалуй, многовато, чтобы спокойно себя чувствовать во время прыжка.
- Да ладно тебе, - сказал я, размышляя, с какой силой такой ветер может лупить по шелковому куполу. - Пятнадцать несчастных миль в час? Ничего с тобой не сделается. - Интересно, кстати, было узнать, можно ли раздразнить Стью настолько, чтобы он пренебрег доводами разума..
- Ветер свежеет. Я, пожалуй, прыгать не стану.
- Все эти люди придут посмотреть на тебя. Народ будет огорчен. Вчера кто-то сказал, что твой прыжок был самым первым прыжком на этом поле. Теперь все настроились увидеть второй. Так что лучше - прыгай.
На случай, если бы он сдался, у меня была наготове целая лекция насчет того, как одни лишь слабаки уступают в том, в чем считают себя правыми.
- Пятнадцать миль - это сильный ветер, Дик, - отозвался Пол из ангара. Знаешь что? Нам все равно надо испытать купол и убедиться в том, что инверсии больше нет. Надень-ка подвесную систему, а мы бросим купол на ветер и посмотрим, правильно ли он раскроется.
- Я надену ваш парашют, - сказал я. - Не боюсь я вашего парашюта.
Пол принес подвесную систему и помог мне в нее забраться, и пока он это делал, я вспомнил слышанные мной еще в военной авиации рассказы о пилотах, беспомощно тащившихся на ветру за своими парашютами. Одним словом, я совсем было собрался передумать.
Но к этому времени я уже был полностью застегнут и стоял спиной к ветру, который, похоже, значительно посвежел, а Пол и Стью стояли у разложенного на траве купола, готовые подбросить его в стремительно несущийся воздух.
