Судебных и похвальных речах.
Прекрасен ум, наполненный (познаниями в области) истории. Ибо история -
Это совокупность мудрости, ум многих. Немаловажна и
Грамматика, полирующая слово и нрав варварский,
Прекрасно приходящая на помощь благородному языку Эллады.
(Важны) состязания в логическом искусстве…
А также (наука, при помощи которой) добродетельные созидают хорошие нравы…
(Важно) и то, что мудрые мужи парящим умом и тонкими изысканиями,
Отыскали в глубинах, один — одно, другой — другое,
И предали книгам.
Они нашли природу воздушных, земных, морских
И небесных (существ), и сверх всего — ум неизреченного Бога;
(То есть) как Он ведет мир, куда ведет, и каков будет конец
Всего мира (kosmos), украшенного (kekasmenos) многими красотами (kosmois)…
Изучив все это в юности,
Я отдам ум Божественному Духу…
Взгляни на великого деда моего по линии матери: как обо всем
Украшенный многообразными знаниями, которые он собрал
Со всех концов земли, пребывая среди многих народов,
Последним ключем своей учености (logon) он сделал Христа…[282]
Юноша, от имени которого говорит Григорий, горит жаждой расширить свой кругозор не только благодаря учебе: его тянет к путешествиям, к знакомству с иными народами, с различными культурами. Но все это, собранное отовсюду, он желает поставить на службу христианству и духовной жизни. Несомненно, слова Никовула отражают устремления и опыт самого Григория, который много путешествовал в поисках мудрости и который на склоне лет, вспоминая юность, писал о себе:
Одна слава была для меня приятна — преуспеть в науках (logon), которые собрали
Восток и Запад, и слава Эллады — Афины.
Над этим я трудился много и долгое время, но и это,
Повергнув к стопам Христа, положил я перед Ним,
Чтобы оно уступило слову (logo) великого Бога, которое затмевает собой
Всякое утонченное и многообразное измышление (mython) человеческого ума.[283]
Итак, античная ученость, светская словесность и вся внехристианская культура отходят на второй план, когда человек соприкасается со Христом. По сравнению со" "словом" "(logos) Божиим всякое человеческое слово есть не более, чем миф, басня, измышление (mythos). Но изучение античной философии, мифологии, поэзии и прочих наук необходимо для того, чтобы положить их к стопам Христа. В этом — основной пафос всех текстов Григория Богослова, посвященных восхвалению учености.
