Сапоги дробно застучали по полу.
— И все же любопытство мое не удовлетворено, а посему, рискуя истощить ваше терпение, я стану терзать вас до тех пор, пока оно не успокоится. Я прекрасно понял первое послание, но вот второе? Моя латынь с ним не справилась. О каких раздорах идет речь? И на какой замок вы намекали?
— На предполагаемую связь нашего аббата с теми, кто при дворе и в королевстве плетут интриги против тех, кого направили сюда. Сартину об этом известно, и он принимает меры.
Николя нисколько не удивился, ибо знал, что министр морского флота, скрывая более или менее успешно ностальгию по временам Шуазеля, пребывал в курсе всего, что затевалось против Тюрго и предложенных им реформ. Более того, строя далеко идущие планы для своей новой службы, необходимой, по его мнению, для спасения страны, он плохо переносил препятствия, возведенные генеральным контролером финансов на пути его постоянных просьб о кредитах. К тому же противодействие Тюрго являлось весьма ходовым товаром. Желая смирить быстро нараставшее раздражение шевалье, Николя рассказал ему о результатах обыска комнаты Жоржеля.
— Вот, что я вам говорил! — немного поразмыслив, воскликнул Ластир. — Заяц испугался. Он понял, что, играя с нами в прятки, он выдал свои истинные намерения! Все проясняется.
Николя же, напротив, казалось, что все запуталось еще больше. Неожиданно он сообразил, что Ластир по-прежнему принимает фальшивого Жоржеля за настоящего.
— Дичь замела следы, — с улыбкой заявил он. — Это не аббат скрестил со мной шпагу. Вы, как поначалу и я, изначально перепутали лошадей.
Ластир не сумел скрыть своего удивления.
— Вы в этом уверены? Значит, вы потеряли след, а так как он только что покинул Вену… Однако… Но он же точно вышел из гостиницы! Я следовал за ним как тень, ни на минуту не упуская его из виду.
— Значит, это был его брат! Уверяю вас, нападавший на меня не имел ничего общего с нашим аббатом из дипломатической канцелярии. Что ж, будем надеяться, что Семакгюс узнал настоящего аббата и проследил за ним. Это наш последний шанс.
— О чем это вы, маркиз?
Сообразив — не без некоторого злорадства, — что шевалье по-прежнему считал, что они действовали по плану, принятому до его исчезновения, Николя счел нужным поведать ему о вновь выработанной стратегии. Выслушав его, шевалье умолк и надолго задумался.
— Что ж, — наконец произнес он, — тогда, действительно, ничего не остается, как ожидать возвращения наших друзей.
