Рисковый, однако, парень. Я знала, что в Гаване строгий паспортный режим для местных жителей. А я ведь могу оказаться сумасшедшей, швырнуть его паспорт в океан и убежать. Могу также сказать полиции, что он ко мне приставал, и тогда этого смельчака ждут серьезные неприятности.
Я взглянула на паспорт, который он сунул мне в руки. Документ не выглядел поддельным. Год рождения почти совпадал с моим.
– Что мне делать с вашим паспортом?
– Заявишь на меня в полицию, если с тобой что-то случится.
У него друзья в полиции, что ли?
– И сколько стоит экскурсия? – Ему удалось заинтриговать меня.
– Что?
– Сколько денег вы хотите за экскурсию?
Он рассмеялся и хлопнул себя по ляжке.
– Мне не надо денег, для меня просто счастье разговаривать с тобой. – Паренек произнес это нафталинно-галантное выражение с безмятежной естественностью, чем вызвал легкую бурю в моей душе, в которой любопытство боролось со страхом.
Я открыла рот, чтобы сказать «нет», но сказала:
– Летс гоу!
Легко обаять русскую женщину, думала я уже в такси. Наши мужчины давно перестали говорить приятные и ни к чему не обязывающие фразы.
Подземный туннель промелькнул, словно в феерическом клипе.
– У вас в Москве много негров? – выяснив, что я русская, спросил он.
Темнокожий водитель такси навострил уши.
– Встречаются, но не часто. Студенты в основном. А твоего возраста, только если шоумены.
За всю мою жизнь я видела в Москве немного взрослых темнокожих. Может быть, двух или трех. Они всегда улыбались мне, поэтому и запомнились.
Мой гид открыл дверцу такси и подал мне руку так, словно я была хрустальной святыней. Я подумала, что он все-таки рассчитывает получить чаевые.
– Кем ты работаешь?
– Поваром.
Неужели он один из этих ребят, которые пережаривают до черноты кур на гриле?
Или этот парень способен на большее? Когда он подавал руку, я ощутила, как груба кожа на его розовых ладонях.
– А я думала, ты Дон Жуан, – улыбнулась я.
– Дон… кто?
– Продавец любви.
Он рассмеялся:
– Нет. Я же сказал: я с тобой не для денег. Ты красивая женщина. Мы с тобой просто проводим время, – сказал он к моему удовольствию и зачем-то добавил: – Кубинцы не могут продавать любовь. Это незаконно.
– Но здесь на каждом углу продают любовь!
– Мы с тобой просто общаемся, говорим о культуре наших стран. Ок? Так и скажи, если спросят. Ты белая, тебе поверят. – Он приложил свою руку к моей, как делают, чтобы сравнить загар: – Ты белая, я черный. Это проблема для тебя?
Моя рука светилась в темноте, отражая свет луны; его, наоборот, сливалась с ночью. Мой знакомый был черен, как самый черный шоколад.
