Мари взглянула на Бенуа.
Ему следовало бы как-то унять свою французскую актрису.
– Я хочу есть, – сказала Кейтлин.
Они оставили нераспакованные чемоданы в квартире Лили Годе, расположенной в лучшем районе Парижа, и отправились в ресторан, который находился двумя кварталами ниже. Мари заказала первое же блюдо, название которого показалось ей знакомым – steak frites, [23] – и не ошиблась. Оно оказалось восхитительным. Она пила чудесное красное вино, которое заказал Бенуа, ела стейк, поджаристый сверху и красный внутри, политый густым перечным соусом, и сама себе удивлялась. Она была в Париже, в ресторане, и наслаждалась превосходным стейком.
Руби Харт по-прежнему сидела в тюрьме. Хуан Хосе был по-прежнему в могиле. Мать Мари по-прежнему жила в том же самом уродливом старом доме, в котором она провела последние тридцать лет. Мари была в Париже. Французский хлеб был удивительно вкусным, как и обещал Бенуа Донель.
В ресторане французская актриса снова принялась болтать по-французски. Она трещала без умолку, но Мари не ревновала. На самом деле она даже чувствовала облегчение. Ей не хотелось говорить. Не хотелось никому ничего объяснять. Не хотелось думать о том, что было раньше между Лили и Бенуа, или знать, о чем они разговаривают сейчас. Она хотела поесть. И накормить Кейтлин. Пока жуткая французская актриса занимала все внимание Бенуа, Мари как будто оказалась наедине с Кейтлин. Они были счастливы вместе, Кейтлин и Мари. До Бенуа.
– Привет, Кейтлин, – сказала Мари.
– Привет, Мари, – сказала Кейтлин.
– Привет, Кит Кат, – сказала Мари.
– Привет, Мари, – сказала Кейтлин.
– Во Франции все говорят по-французски, – сообщила Мари.
Кейтлин взяла у нее из тарелки ломтик жареного картофеля.
– По-французски это называется frite, – сказала Мари.
– Frite, – повторила Кейтлин.
Она прожевала картофель и взяла еще.
Мари пила вино. Кейтлин пила молоко. На десерт вместо шоколадного пудинга они заказали шоколадный мусс.
– Это еще вкуснее, – сказала Мари.
Обед ей очень понравился, несмотря на то что Бенуа Донель не обращал на них внимания. Французская актриса потащила его к бару и представила бармену и какой-то женщине с короткими волосами, в красной блузке и джинсах. Мари увидела, что он обменивается с ними поцелуями.
– Там папочка, – сказала Кейтлин. Мари кивнула.
– Мамочка на работе.
– Твоя мамочка много работает, – подтвердила Мари. Она посмотрела на почти пустой стаканчик с шоколадным муссом и отправила в рот последнюю ложку.
