– Париж, – сказал Бенуа.
Его глаза горели безумным, почти фанатичным огнем.
– Другого такого города нет. Ничто с ним не сравнится. Натали всегда говорила мне, что больше я нигде не выживу. Мы едем в Париж.
Он заглянул в бумажник:
– Но у меня нет билетов. Я имею в виду билеты на самолет. У меня их нет.
Билеты он заказал по телефону.
– Это электронные билеты, – сказала Мари. – Мы получим их у стойки регистрации.
Ее вдруг пронзило ощущение, что все это у нее в жизни уже было. Спешный отъезд, непонятная радость от того, что приходится все бросать. Только в этот раз было немного сложнее: нужно было взять с собой детскую чашку с крышкой и носиком, подгузники, особый, экологически чистый сыр… Ребенка. Коляску. Может быть, это означало, что Мари повзрослела.
– Мы едем в Париж! – воскликнула Мари, схватив Кейтлин на руки. Она принялась кружить девочку, все быстрее и быстрее, пока обе они, смеясь, не упали на кровать.
– Все это плохо кончится, – предсказал Бенуа, застегивая последний чемодан. Он улыбался.
Мари отбросила с лица шелковистые белокурые волосы Кейтлин – они попали ей в рот. Из носа у Кейтлин текло, и она вытерла его подолом своей футболки. Они по-прежнему будут вместе смотреть телевизор, и принимать ванны, и гулять днем. Но в Париже. В Париже есть замечательные сады, и набережная Сены, где можно гулять. И прекрасная, вкуснейшая еда.
– Ведь так и будет, знаешь, – повторил Бенуа.
– Ничего я не знаю, – сказала Мари.
Хуан Хосе кончил плохо. Повесился на веревке, которую сплел из простыни. В последний раз они увиделись в зале суда; на них обоих была тюремная форма. Ее повели в одну сторону, его в другую, и это оказался последний раз, когда она видела его живым: в наручниках, с опущенной головой.
Она накрутила на палец прядь волос Кейтлин и дотронулась до кончика носа Бенуа. Нос был похож на клюв. Такой нос мог принадлежать только парижанину.
– Может быть, и нет, – сказала Мари.
В аэропорт они приехали на такси.
Потом пообедали в «Макдоналдсе», расположенном неподалеку от выхода на летное поле. Правила Эллен больше не действовали. Кейтлин впервые в жизни съела чизбургер и была вне себя от радости.
– Мне нравится, – заявила она, облизывая губы. – Нравится, нравится!
Картошка фри понравилась ей не меньше.
И маленькая игрушка, которая оказалась в коробке, – пластмассовая фигурка героя какого-то нового фильма, которого ни Мари, ни Бенуа не сумели распознать.
Телефон Бенуа зазвонил в первый раз, когда они сидели в «Макдоналдсе».
