Жил-был один очень рассеянный человек. Настолько забывчивый, что, просыпаясь утром, не мог вспомнить, куда положил свою одежду накануне вечером. Дошло до того, что по вечерам его стала мучить бессонница – так он боялся, что не сможет с утра отыскать одежду.
Но как-то вечером его посетила прекрасная мысль. Он взял бумагу, ручку и аккуратно записал, что где оставил перед сном. Затем положил список на столик у изголовья кровати и сразу заснул как дитя, в блаженной уверенности, что утром моментально отыщет всё что нужно.
Так и получилось. Он проснулся, взял записку со столика и стал читать, что где находится:
– Брюки – на стуле. Ага, вот они, надеваем. Рубаха – на спинке кровати. Прекрасно, надеваем рубаху. Шляпа – на письменном столе. Точно, берём и её…
Так, всего за несколько минут, этот человек полностью оделся. Но вдруг от некой мысли его объял ужас, и он стал раз за разом перечитывать список, хватая поочерёдно предметы одежды.
– Ну да, ну да, – бормотал он в отчаянии, – вот брюки, вот рубаха, вот шляпа. А где же я сам?!
И он принялся искать себя самого. Всюду шарил, все в комнате перерыл, но так и не нашёл. Пару секунд помолчав, ребе заключил:
– Каждый из нас – точно в таком же положении.
Весь мир был потрясён и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, написать и доставить облик его. Когда художник возвратился, царь собрал всех мудрецов своих, искусных в науке физиогномики, и предложил им по облику определить характер Моисея, свойства, наклонности, привычки, и в чём таится чудесная сила его.
– Государь! – ответили мудрецы. – Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете.
Возмутили царя эти слова.
– Как! – воскликнул он. – Возможно ли, чтобы таким был человек, дивные подвиги которого гремят по всему миру?!
Пошёл спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно.
Мудрый царь Арабистана решил сам узнать, кто из спорящих прав, и лично отправился в стан Израилев.
При первом же взгляде царь убедился, что облик Моисея изображён художником безукоризненно. Войдя в шатёр человека Божьего, преклонил царь колено, поклонился до земли и рассказал о споре между художником и мудрецами.
