Сказочник и маленький жучок
Летним солнечным утром на лесной поляне загорал сказочник Дордже. Вокруг пели птицы, летали бабочки, цвели цветы. Дордже думал о сказках и о смысле жизни. Уже который час он, вглядываясь в траву, наблюдал за маленьким жуком, который столько же времени совершал один и тот же ритуал. Жук поднимался вверх по травинке, залезая на самую верхушку, а потом падал вниз. Так повторялось бесконечное количество раз.
– Что это он хочет? – спрашивал себя Дордже. – Намекает на бессмысленность нашего бытия? Или на вечные неудачи? Утверждает, что жизнь – это подъемы и падения? Говорит о земном притяжении?
И так продолжалось до тех пор, пока в очередной раз жук не залез на верхушку травы и, расправив крылья, взлетел в небо.
– Теперь я все понял. – Сказал сказочник и улыбнулся.
Жил-был юноша с плохим характером. Отец дал ему полный мешок гвоздей и сказал, забивать один гвоздь в ворота сада каждый раз, когда тот потеряет терпение или поругается с кем-нибудь.
В первый день он забил 37 гвоздей в ворота сада. В последующие недели научился контролировать количество забитых гвоздей, уменьшая его изо дня в день. Он понял, что проще контролировать себя, чем забивать гвозди.
Наконец, наступил тот день, когда юноша не забил ни одного гвоздя в ворота сада. Он пришел к отцу и сказал ему эту новость.
Тогда отец велел юноше, вынимать один гвоздь из ворот, каждый раз когда он не потеряет терпение. Наконец наступил тот день, когда юноша смог сказать отцу, что вытащил все гвозди.
Отец подвел сына к садовым воротам:
– Сын, ты прекрасно себя вел, но посмотри, сколько дырок осталось на воротах. Никогда они уже не будут такими как раньше. Когда ты с кем-то ругаешься и говоришь ему неприятные вещи, ты оставляешь ему раны как те, что на воротах.
Алфавит печали Хасидская притча
Однажды один из внуков ребе Менахема Мендля из Любавичей впал в глубокое уныние. Это заметили его друзья и, чтобы встряхнуть и развеселить, спросили:
– Ты чего такой грустный?
– Алеф, бейс, – был ответ.
– Алфавит? – воскликнули друзья. – Мы все выучили алфавит, когда были ещё совсем малышами, но никто из нас не унывал из-за него. Что же ты знаешь такое, что не известно нам?
– Не весь алфавит меня печалит, – уточнил юный хасид, – а только две первые буквы, алеф и бейс.
Видя, что друзья его не понимают, он продолжил:
– С алефа начинается слово анохи, то есть «я»; с бейс – брешиитп, то есть «в начале». Теперь вам ясно, почему я так опечален?
