Ночи безумные | страница 59



О, не гневись же, когда пред тобою,

Очи потупив, уста я сомкну:

Прячет и небо за тучи порою

Чистой лазури своей глубину.

17 июля 1888 Красное Село

* * *

Помнишь, порою ночною

Наша гондола плыла,

Мы любовались луною,

Всплескам внимая весла.

Помнишь, безмолвно дремала

Тихим Венеция сном,

В сонные воды канала

Звезды гляделись кругом.

Мимо палаццо мы дожей,

Мимо Пьяцетты колонн

Плыли с тобою… О, Боже,

Что за чарующий сон!

Искрились волны лагуны…

Где-то в дали голубой

Плакали нежные струны, —

Пел гондольер молодой;

Пел он про месяц и море,

Про голубую волну,

Пел про блаженство и горе,

Пел про любовь и весну.

Дивная песнь навевала

Грезы блаженной любви,

В душу она проникала,

Страсть разжигала в крови…

Помнишь, порою ночною

Тихо гондола плыла,

Мы любовались луною…

О, что за ночь то была!

28 июля 1882 Красное Село

Из «Сонетов к ночи»

I

Что за краса в ночи благоуханной!

Мечтательно ласкает лунный свет;

Небесный свод, как ризой златотканой,

Огнями звезд бесчисленных одет.

О, если б там, в стране обетованной,

Где ни забот, ни слез, ни горя нет,

Душе расцвесть красою первозданной,

Покинув мир страданий, зол и бед!

Но может быть, там суждено забвенье

Всего того, чем в нежном умиленье

Здесь на земле пленялася душа?

Нет, будем жить! Хоть скорбью и тоскою

Больная грудь сжимается порою,

Хоть страждем мы, но жизнь так хороша!

1890

III

Здесь, в тишине задумчивого сада,

Опять, о ночь, меня застанешь ты,

И все одной душа полна мечты,

Что я – калиф, а ты – Шехерезада.

Последняя нарушена преграда

Меж миром слез и дольней суеты

И царством грез и горной красоты;

Я твой, о ночь! Меж нами нет разлада.

Ты шепчешь мне про таинства небес,

И словно я с лица земли исчез,

Отдавшись весь твоей волшебной воле.

Калиф внимал красавице своей,

Но ты одна мне рассказала боле,

Чем в тысячу увидел он ночей.

1892

VII

Какой восторг! Какая тишина!

Благоуханно ночи дуновенье;

И тайною истомой усыпленья

Природа сладостно напоена.

Тепло… Сияет кроткая луна…

И, очарованный, в благоговенье,

Я весь объят расцветом обновленья,

И надо мною властвует весна.

Апрельской ночи полумрак волшебный

Тебя, мой стих мечтательно-хвалебный,

Из глубины души опять исторг.

Цветущую я созерцаю землю

И, восхищен, весне и ночи внемлю…

Какая тишина! Какой восторг!

1906

VIII

О лунная ночная красота,

Я пред тобой опять благоговею,

Пред тишиной и кротостью твоею

Опять немеют грешные уста.

Так непорочна эта чистота,

Так девственна, что, омовенный ею,

Восторгом я томлюсь и пламенею.

Как эта ночь, будь, о душа, чиста!

Отдайся вся ее целебной власти,