По дороге домой муж спрашивает:
– Ну что сказал врач?
Жена, мрачно:
– Ты скоро умрешь…
Генерал на личной автомашине едет с молодой женой в театр. Посмотрев на принаряженную жену, он сворачивает к кустам, останавливает машину – и к жене.
– Одумайся, что ты делаешь? – забеспокоилась жена. – Мы же в театр едем!
– Театр стоял и стоять будет, – говорит муж, – а тут дело случая.
Семнадцатилетняя дочь подходит к отцу:
– Папа, ты разрешил бы мне участвовать в мероприятии, на котором все сначала будут петь блатные песни и плясать, потом напьются в стельку и, наконец, переспят друг с другом?
– Какая гнусная оргия! Конечно, нет!
– А придется, папочка! Выпускной уже завтра!
Двое приятелей.
– Чего это ты вырезаешь из газет?
– Вот заметка о муже, убившем жену, которая шарила по его карманам.
– И что же ты с ней сделаешь?
– Положу в свой карман.
У молодой пары долго не было детей. Им посоветовали съездить в Рим и в соборе Святого Петра зажечь свечу. Прошло несколько лет. Тот человек, который дал совет супругам, решил навестить их. Дома его встретила ватага ребятишек.
– А где ваша мама? – спросил он.
– Мама в роддоме.
– А папа?
– А папа поехал в Рим задуть какую-то свечу.
Молодой человек обращается к профессору-востоковеду:
– Уважаемый Аполлинарий Аристархович, я прошу руки вашей дочери!
– Знаете ли, юноша, – с пафосом в голосе отвечает профессор, – ответ я должен узнать у Великого Дракона, как это всегда делали мудрецы на Востоке.
– Аполлинарий Аристархович, в этом нет необходимости. Благословение вашей супруги я уже получил!
Барак Обама – своему секретарю:
– А что делает этот пожилой джентльмен на лавочке у Белого Дома?
– Это наш садовник Макс, господин Президент. Он довольно стар, но еще крепок. Он рисует в раскрасках, оставшихся от Джорджа Буша.
– Но эти раскраски лежали у Буша в сейфе!
– Наверное, их хотели выбросить, и он забрал их себе.
– Но я, проходя, видел, что он рисует там пятиконечные звезды и березы!
– О, не волнуйтесь, сэр! Старик Макс работает у нас очень давно и с честью прошел сотни проверок. Он не может быть агентом!
– А как его фамилия?
– У него какая-то смешная фамилия… Хейфиц или Штольц… А, вспомнил! Штирлиц, сэр!
Поздно вечером в доме Штирлица раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал томный голос радистки Кэт:
– Штирлиц, вам, наверное, одному не спится?
– Отчего же! Спиться я могу и один! – ответил Штирлиц и налил очередной стакан водки…
