Ранения — неотъемлемая часть жизни рыцаря. В одном из сражений пущенная в дона Перо стрела «пришпилила его латный воротник к шее», но он не вышел из боя. «Несколько наконечников вражеских копий застряли в его щите, и это мешало ему больше всего». В другом сражении стрела из арбалета «пронзила ему обе ноздри, приведя его в изумление, но это замешательство длилось недолго». Он устремился вперед, получив множество ударов по голове и плечам, «отчего пронзившая ему нос стрела сотрясалась, причинив великую боль». Когда сражение кончилось, «щит дона Перо напоминал решето, меч оказался зазубренным, как пила, в его доспехах застряли сломанные наконечники неприятельских копий, и из пробитых ими отверстий сочилась кровь». Доблесть рыцарю давалась большой ценой.
Еще одним атрибутом рыцаря являлась верность сеньору, с которым рыцарь был связан клятвой — служить верой и правдой взамен на покровительство и поддержку. Такие особые отношения между сеньором и рыцарем уходили корнями в те времена, когда вассалитет был единственной формой управления государством. Но хотя рыцари и отличались преданностью сеньору и считали себя высоконравственными людьми, им ничего не стоило пойти на откровенную ложь: например, объявить себя союзниками города, к которому они подошли, а затем беспрепятственно ворваться в город и начать его грабить. При этом рыцари не считали себя обманщиками, ибо клятвы верности горожанам они не давали.
Рыцарство считалось универсальным орденом всех христианских рыцарей, транснациональной организацией, объединенной общей идеей, также, как в недалеком прошлом марксизм являлся учением рабочих всех стран. Рыцарство являлось военным союзом, в котором все рыцари полагались собратьями по оружию, хотя Фруассар, французский хронист и поэт XIV столетия, исключил из общего списка испанцев и немцев как недостаточно культурных и куртуазных.
Выполняя свое предназначение в жизни, «рыцарь обязан, — как писал в XII веке английский теолог Иоанн Салисберийский, — проливать кровь за братьев своих и отдавать за них, если потребуется, саму жизнь». Многие рыцари были готовы к этому, хотя, вероятно, больше из жажды битвы, чем из стремления исполнить долг. Радость боя была, например, присуща королю Богемии Иоанну Слепому. Он участвовал во всех европейских конфликтах, а в мирное время не пропускал ни единого проводившегося поблизости рыцарского турнира и в одном из них получил ранение, приведшее к слепоте. Впрочем, по словам подданных Иоанна, его покарал Господь, но не за то, что король снес в Праге старую синагогу, а за то, что его обуяла жадность после того, как в ее фундаменте он нашел клад и, по совету германских рыцарей, разорил гробницу святого Адальберта в Пражском соборе. Как союзник Филиппа VI Иоанн во главе пятисот рыцарей воевал с англичанами в Пикардии. В сражении при Креси он, хотя и ослеп к тому времени, настоял на своем участии в битве. Тогда двенадцать богемских рыцарей связали поводья коней и поместили королевского скакуна в середину. Тело Иоанна нашли среди его рыцарей, павших на поле боя, вместе со все еще связанными между собой лошадьми.
