Святой Августин: Занимается заря. На цветах пчёлы толстые сидят. А земля поворачивается на китах. Так у матери в утробе поворачивается сын. Лицо его гладко, хранит его матка и кормит пупок. Вон и солнце встало в бок --начинается обедня. С колокольни звонари сходят парами. Намедня падал дождик до зари. Пойду в церковь.
Монахи: К нам, к нам идёт посланник божий, устелим путь ему рогожей до алтаря. Пойте, монахи: Virgo Maria.
Настоятель: Занимается заря.
Святой Августин: Еще вдали я. Холм высокий уже пройден. Часовня позади. Вон монастырь, а вон колодец. Шумит дыхание в груди. Ноги дряхлые, тоскуя, гнутся подо мной. Мысли темя покидают, сердце не стучит. Земля поднимается в лоб, монахи, несите гроб.
(Падает.)
Монахи: Кто-то в поле пал,
о монахи
Бог велик и мал,
аллилуйя
Смерть -- кондуктор могил,
о монахи.
Бог свиреп и мил,
аллилуйя
Рухнут жижа и твердь,
о монахи
но не рухнут Бог и Смерть,
аллилуйя.
Гвидон (вбегая): А Лиза где?
Настоятель монастыря: Не волнуйтесь, молодой человек. Садитесь. Но не сюда, тут масло пролито.
Гвидон: Беда, беда. Ночные птицы разбили купол храма. Когда я быстро шёл сюда, весны мелькала панорама. Орёл мохнатый развевался, я быстро шёл и запыхался.
Настоятель: Вы папироску закурите.
Гвидон: Спасибо. Значит, было так: на синем небе, точно флаг, орел задумчивый летел, я молча вслед ему глядел, куда крылами маховыми начальник ветра держит путь, куда ночами столбовыми со свистом воздух режет грудь. И долго ль путь его надзвёздный собой пленять захочет. Орёл в лесу, орёл над бездной, орёл задумчивый грохочет.
Настоятель: Вопросов не решая, отвечу вам шутя: стряслась беда большая, над нами пролетя. Мне слышен плач надгробный и колокол крестин --скончался преподобный святитель Августин.
Гвидон: Когда дубов зелёный лист
среди росы,
когда в ушах мы слышим свист
кривой косы,
когда земля трещит в длину
и пополам,
тогда мы смотрим на луну
и страшно нам.
Но лишь в ответ ударит в пень
стальной топор -
умчится ночь, настанет день,
и грянет хор,
тогда во мне, открыв глаза,
проснётся вновь
волна морей, небес гроза,
моя любовь.
Настоятель: Грусти полны ваши неги синих морок и луны, это к буквам абевеги мчатся ваши каплуны, это, сделав дикий крик, мчится разум, ошалев, нашей мысли материк, сокол духа, тела лев. Так любовь из тела недр разгорается как пламя, и любви могучий кедр над рассудком держит знамя. Тут являются сомненья --дара мира страшный ров, меч натуры, гром смятенья, гриб желудка, страсти кров. Сохнут реки наших знаний, в нашем черепе великом скачет стадо быстрых ланей, наполняя воздух криком, полным неги. Это грех --череп треснет как орех.
