Последний день погони принес каркельцам еще две колонны с пленными, да и то это было в первой половине дня. Днем передовые отряды барона Фурбега заметили вдали на дороге еще одну группу людей. Несколько десятков всадников и столько же телег. Вырвавшаяся вперед сотня быстро сократила расстояние до цели. Вражеские всадники засуетились, а затем припустили лошадей галопом, оставив на дороге подводы. Когда подняли рогожи, каркельцы удивленно зашумели. В подводах обнаружилась масса очень дорогих вещей из графского замка. По словам возниц, а ими оказались слуги из снурского замка, в этой колонне ехал сам граф Дворкос, несколько его приближенных и два десятка охраны. Там же был и лоэрнский барон Малкан.
От заманчивой возможности догнать и пленить вражеских вождей Фурбег отказался. Он помнил строгий наказ своего графа быть особенно осторожным и бдительным вблизи жреческого храма. Ведь это был не один из провинциальных храмов, а храм главный. Значит, и сил у жрецов было намного больше. Опасны были и сами жрецы и орки-храмовники. А до храма теперь оставалось меньше четырех верст. Дворкос с людьми уже, наверное, преодолел половину этого расстояния и уже скоро сможет оказаться под защитой стен храма.
Досадно, конечно. Зато теперь ясно, что никто из наемников с полоном не ушел. Вряд ли Дворкос пропустил кого-либо вперед себя. Ведь хаммийцы должны были отдать ему половину вырученного. А как его подсчитаешь, если скоро придется пожертвовать часть пленников храму? Да и не все схваченные в городе доберутся до Хаммия.
Теперь можно отправляться и обратно. Милорд Ксандр будет доволен. Он слишком близко воспринял известие о пропаже своего врага - маленького виконта Артасиса. Почему граф так обеспокоился судьбой мальчишки и его матери, барон Фурбег понять не мог. Ну, пропал и пропал, еще лучше. Когда появились слухи, что к пропаже мальчишки причастен милорд, Фурбег даже отмахнулся от этой глупости. Мало ли что болтают? Всем верить, от всего переживать? Он точно знал, что это неправда. Поэтому милорду беспокоиться не следовало. Но не ему, барону Фурбегу, решать за графа.
Тем не менее, как только стали поступать пленные, Фурбег вместе с бароном Верганом первым же вопросом стал интересоваться судьбой виконта. В начале допроса наемники, божась и клянясь богами, только мотали головами. Но когда Верган приказал принести клещи и передвинуть поближе костер, один из хаммийцев не выдержал и, упав на колени, бросился целовать сапоги барону.
