– Вы – Марта Клименко?
– А вы решили, я малярша из бывших союзных республик? – хихикнула Марта.
– Ээээ… – сказал Веня.
– Ничего удивительного. Ремонт может украсить любую девушку, особенно если она делает его сама, – улыбнулась Марта, и улыбка у нее оказалась белоснежной и волнующей, а глаза вовсе не голубые, а синие-синие. – Проходите в кухню, если сможете. Ноги только не переломайте. Паркетную доску строители содрали, а под ней… Сами видите что. Кухня там, – показала Марта. – Я сейчас.
Трофимов пробрался в помещение, которое прежде именовалось кухней, о чем говорили одинокие раковина и плита.
Веня уселся на табуретку, застеленную газетой, и замер в ожидании подруги Яны Котовой. Сердце отчего-то тревожно билось, а перед глазами стояли смеющиеся глаза и нежная улыбка Марты. Трофимов даже забыл, зачем он, собственно, пришел. Веня попытался сконцентрироваться на предстоящем разговоре, но в кухню вошла Марта, и сосредоточиться не вышло. Клименко переоделась в узкие джинсы и футболку, умылась и сняла головной убор. Она выглядела немного растрепанной и такой настоящей – Трофимов окончательно раскис и принялся нахально ее разглядывать. Пшеничные волосы со светлыми, словно выгоревшими на солнце, прядками, узкие бедра, тонкие кисти с массивным браслетом в этническом стиле, косметика отсутствует, но лицо яркое, чистое и свежее. Марта словно излучала солнце, и пахло от нее летом и медом. Веня вспотел. В памяти всплыли слова Долгова: «Марта особенная девушка. Это для меня она была лишь тенью Яны. А для прочих мужчин… Марта может очаровать любого мужчину. У нее свой уникальный метод обольщения. Глазом моргнуть не успеете, как попадете в ее сети». Трофимов разозлился. Как эта девушка может быть чьей-то тенью? Долгов просто придурок конченый, раз ушел от нее к той, которую они выловили сегодня в реке. Свой ответ Долгову о том, что он женат, Трофимов вдруг резко забыл. Лишь где-то на уровне подкорки Эльза пригрозила ему пальчиком и состроила ехидную физиономию, но Веня отмахнулся от видения, как от назойливой мухи. Он смотрел на эту солнечную девушку и медленно увязал в ее цветочном меду.
– Морс будете? – словно издалека спросила Марта, иронично разглядывая Веню.
– Что, простите? – очнулся Трофимов. В руках Марта держала прозрачный графин, наполненный рубиновой жидкостью.
– Я говорю, что чай и кофе предложить не могу, но у меня есть клюквенный морс. Хотите? – спросила она, сделала глоток, облизала верхнюю губу и протянула кувшин ему. Трофимов сглотнул. Сейчас бы он многое отдал, чтобы помочь ей избавиться от ягодного сока на губах.
