«я не хочу», говорит он, совсем как почтенный старец, «дорогая клавдия, чтобы у какого-нибудь монополиста был открытый доступ к моему счету или любым иным, как говорят сегодня, данным, которые касаются меня лично и…» «и могли бы способствовать раскрытию твоих особо опасных антигосударственных подстрекательств, верно».
«а ты совершенно уверена», он хватает свои очки для чтения с самого гребня волны наведенного мной потопа бумаг, любовно открывает их и надевает в замедленном режиме, при этом он оттуда сверху в любом случае не может различить, что я тут раскапываю на полу, «что телефон отключили?»
«смотри, когда снимаешь трубку, то замечаешь, что гудки идут, связь есть, а потом набираешь, не знаю, одну-две цифры, в зависимости от того, город или межгород, и сразу занято, значит, соединение заблокировано, спроси своего внука в берлине, ему разок уже выпадала такая честь, поначалу они еще оставляют один конец открытым — то есть до тебя еще могут дозвониться, к примеру, из телекома, куда я сейчас же и обращусь, основанием для этого всегда являются неоплаченные счета, а ты сам говорил…»
«что мне», он покашливает, «и самому кажется странным, так это, что я, по-моему, с апреля не видел счета, он, наверно, в газетах затерялся или что-то типа того, мне все это…» «Константин, хватит, дело же не в одном счете, они предупреждают», подпрыгивая, я трясу старым предупреждением, «минимум один раз, прежде чем заблокировать. то, что ты сделал, отдает старческим маразмом».
«мне уже стыдно», и шаркает на кухню, давая понять, что это, как всегда при столкновении с практической стороной жизни, эксклюзивная работа для меня одной.
«добрый день, это Клавдия старик», говорю я какому-то типу в Штутгарте, до которого дозваниваюсь по номеру «при возникновении вопросов» и который сразу прикидывается простофилей: с чего это он должен мне перезванивать, ах вот как, с сотового слишком дорого, да, верно, что же случилось, ага, отключили, и я называю ему номер и счет клиента: «какое, говорите, подключение у вашего дедушки?» я повторяю, «он переехал?» «нет, с чего бы?», я становлюсь несколько вызывающей, потому что мы все еще висим на моем сотовом, он просто хочет «уточнить суть дела», прежде чем перезванивать, «потому что этот номер больше недействителен, я имею в виду, он… его изменили, номер счета тоже не тот… не соответствует номеру телефона, который вы мне», я называю номер еще раз, несколько раз произношу по буквам «Константин старик», и тут вдруг смотрю на адресную графу на предупреждении, до этого я не обратищала на нее внимания: мудингсбумс, му что, простите? но улица и номер дома совпадают, Константин здесь с моего рождения жил, сначала со своей женой, потом один — то есть определенно и в 2003-м, когда это предупреждение
