— Да.
— И что?
— А что я тебе звоню, по-твоему?
Матиас взглянул на мадленский очаг.
— Сейчас приеду, — сказал он.
В деревенском кафе, которое одновременно играло роль бакалеи и склада сидра, Адамбергу позволили положить оленьи рога у входа. Все уже знали, что он беарнский легавый из Парижа, возведенный на трон Анжельбером в Аронкуре, но заслуженные им трофеи открывали ему двери шире, чем любая рекомендация. Хозяин кафе, сродник Освальда, обслужил полицейских в мгновение ока — по месту и почет.
— Матиас через три часа сядет в поезд на вокзале Сен-Лазар, — сказал Адамберг. — В 14.34 будет в Эвре.
— Нам до его приезда надо получить разрешение на эксгумацию, — сказал Вейренк. — Но мы не можем его просить без санкции окружного комиссара. А Брезийон забирает у вас дело. Не любит он вас, да?
— Брезийон никого не любит, он любит орать. Вот с типами вроде Мортье у него чудесные отношения.
— Без его согласия разрешения нам не дадут. Так что Матиасу незачем приезжать.
— Мы хотя бы узнаем, открывали ли могилу.
— Но через несколько часов мы уже ничего не сможем сделать, разве что тайком. А тайком мы не можем, потому что за нами следит уголовный розыск Эвре. Стоит нам копнуть, они будут тут как тут.
— Верное замечание, Вейренк.
Лейтенант уронил в кофе кусочек сахара и широко улыбнулся, вздернув губу к правой щеке.
— Можно кое-что попробовать. Гадость одну сделать.
— А именно?
— Пригрозить Брезийону, что если он не снимет осаду, я расскажу о подвигах его сынка четырнадцатилетней давности. Я один знаю правду.
— Гадость какая.
— Да.
— И как вы себе это представляете?
— Мы же не будем приводить угрозу в исполнение. Я сохранил замечательные отношения с Ги, это его сын, и я совершенно не собираюсь вредить ему, вытащив один раз из дерьма. Он тогда еще был совсем мальчишкой.
— Можно попытаться, — сказал Адамберг, подперев щеку рукой. — Брезийон сломается сразу. Как у большинства крутых парней, у него весь пар уходит только в свист. Принцип грецкого ореха. Надави — и он треснет. Попробуй вот мед сломай.
— А что, интересная мысль, — вдруг сказал Вейренк.
Лейтенант заказал у стойки хлеб с медом и вернулся к столу.
— Есть еще один способ, — сказал он. — Я позвоню прямо Ги. Опишу ситуацию и попрошу его умолить отца не ставить нам палки в колеса.
— Надеешься, сработает?
— Думаю, да.
Уверен, что тогда отцу сынок внушит
Простую мысль, чтоб тот умерил аппетит.
— А сын — ваш должник, если я правильно понимаю.
— Если бы не я, он бы не закончил Высшую школу администрации.
