— Я дважды с таким сталкивалась — в Бристоле и Берне: мужчины натирали подошвы своих ботинок несколько раз в день, чтобы прервать контакт между собой и грязью земли и мира, пытаясь на свой лад обособиться, защититься.
— Расщепиться?
— Я не зацикливаюсь на раздвоении личности. Но ты прав, мой клиент из Бристоля недалеко ушел от «двойняшек». Самоизоляция, создание непроницаемой прослойки между телом и землей, напоминает их внутренние перегородки, особенно если речь идет о земле, на которой совершено преступление, или о земле мертвецов, то есть о кладбище. Но это еще не доказывает, что наша убийца каждый день натирает себе подошвы воском.
— Только ее Омега, если она двойняшка.
— Ошибаешься. Альфа стремится отгородиться от почвы своих преступлений, тогда как Омега совершает их.
— Отгораживается воском. — Адамберг скорчил недоверчивую гримасу.
— Воск воспринимается как непроницаемый материал, защитная пленка.
— Какого он цвета?
— Синего. Лишнее доказательство того, что преступница — женщина. Туфли из синей кожи обычно выбираются к деловому, строгому костюму того же оттенка, который носят представительницы целого ряда профессий вроде секретарш и чиновниц. Авиация, преподавательский состав религиозных школ, больницы… далее по списку.
Адамберг мрачнел на глазах, не выдержав груза информации, свалившегося на его плечи. Ариане казалось, что его лицо меняется: растет горбинка на носу, впадают щеки, заостряются черты. Ничего она не увидела и не поняла двадцать три года назад. Не разглядела этого человека, не поняла, как он красив, не догадалась задержать его в своих объятиях тогда, в гаврском порту. Но Гавр остался далеко позади, да и вообще поезд ушел.
— Чем ты недоволен? — спросила она, сменив профессиональный тон на обычный. — Как насчет десерта?
— Почему бы и нет, — ответил он. — Выбери за меня.
Адамберг съел кусок пирога, так и не разобравшись, с яблоками он или со сливами, и не выяснив, переспит ли он сегодня с Арианой и куда он мог деть ключи от машины, вернувшись из Нормандии.
— Не думаю, что они висят на кухне, — выдал он, выплевывая косточку.
Значит, со сливами.
— Это ключи на тебя так подействовали?
— Нет, Ариана. Тень. Помнишь старую медсестру и ее тридцать три жертвы?
— Нашу двойняшку?
— Да. Знаешь, где она?
— Естественно, я несколько раз к ней ездила. Она отбывает наказание в тюрьме Фрейбурга. Ведет себя тише воды ниже травы и существует в режиме Альфы.
— Нет, Омеги. Она прикончила охранника.
