— Понятия не имею.
— Позвоните ему.
Данглар объявил перерыв, Эсталер вскочил. Бригадир питал страсть к вещам, которые решительно никого не интересовали, — он запоминал, например, мелкие детали, касающиеся каждого из присутствующих. Сейчас он поспешил принести двадцать восемь пластиковых стаканчиков на трех подносах, поставив перед каждым его любимый напиток — кофе, какао, чай — слабый, крепкий, с молоком и черный, с сахаром и без, один, два кусочка, ни разу при этом не сбившись. Он знал, например, что Ретанкур пьет крепкий кофе без сахара, но тем не менее ей нужна ложечка, чтобы помешивать просто так. Он бы не забыл это ни за что на свете. Неизвестно, какое такое особое удовольствие доставляло бригадиру это упражнение, превращавшее его в юного услужливого пажа.
Ретанкур вернулась с телефоном, и Эсталер подвинул ей кофе без сахара с ложечкой. Она поблагодарила его улыбкой, и счастливый молодой человек сел рядом с ней. Судя по всему, Эсталер так и не осознал, что работает в уголовном розыске, и существовал тут с беззаботностью подростка, попавшего в компанию своих ребят. Еще немного, и он ночевал бы тут.
— У них были грязные руки, все в земле, — сказала Ретанкур. — И ботинки тоже. Когда они ушли, Эмилио вымел из-под их столика засохшую грязь и гравий.
— И что нам это дает? — спросил Мордан, вытянув голову прямо из сгорбленного туловища, — он напоминал большого пузатого аиста, опустившегося на край стола. — Они, что ли, в саду работали?
— В земле копались, в любом случае.
— Проверим скверы и пустыри Монружа?
— Что они забыли в сквере? И при чем тут тяжелый груз?
— Подумайте, — сказал Адамберг, внезапно ослабив хватку и потеряв всякий интерес к коллоквиуму.
— Сейф перевозили? — предположил Меркаде.
— Что ты будешь делать с сейфом в саду?
— Ну придумай что-нибудь такое же тяжелое, — ответил Жюстен. — Настолько тяжелое, что понадобились два амбала, не чурающиеся никакой работы.
— Щекотливая, должно быть, работенка, если им пришлось потом пасть заткнуть, — сказал Ноэль.
— Они рыли яму, чтобы закопать тело, — предположил Керноркян.
— Подумаешь, — отмахнулся Мордан, — тут можно и самому справиться.
— Тяжелое тело, — уточнил Ламар. — Из бронзы или камня — типа статуи.
— Зачем тебе хоронить статую?
— Я не сказал, что мне надо похоронить статую.
— А что ты будешь с ней делать?
— Я ее своровал из общественного места, — заявил, подумав, Ламар, — и собираюсь увезти и продать. Спекуляция произведениями искусства. Знаешь, сколько стоит статуя с фасада Нотр-Дам?
