Следствие по делу об убийстве на Порт-де-ла-Шапель вполне вписывалось в обычный набор преступлений с целью ограбления. Одиннадцать дней назад чернокожий громила и белый толстяк были найдены мертвыми, один в тупике Ге, другой в тупике Кюре. Удалось выяснить, что Диала Тунде, чернокожий верзила двадцати четырех лет, продавал шмотки и пояса под мостом возле Порт-де-Клиньянкур, а белый толстяк Дидье Пайо по прозвищу Пайка, двадцати двух лет, облапошивал народ в бонто[5] в центральном ряду блошиного рынка. Они не были знакомы, и их единственным общим знаменателем оказались невероятные размеры и грязь под ногтями. И вот тут Адамберг уперся и, непонятно почему, ни за что не хотел передавать дело в Наркотдел.
Допрос соседей в безнадежных лабиринтах промозглых комнатушек и навечно запертых туалетов ничего не дал, равно как и посещение всех забегаловок означенного сектора. Матери умерших, вне себя от горя, заверили, что их сыночки были чудными мальчиками, одна продемонстрировала маникюрные щипчики, другая — шаль, подаренные месяц назад. Бригадир Ламар, съежившись от смущения, вышел оттуда сам не свой.
— Старушки мамы… — сказал Адамберг. — Если бы только мир мог соответствовать мечтам старушек мам.
Внезапно воцарилось ностальгическое молчание, словно каждый из присутствующих, вспомнив о розовых мечтах собственной старушки мамы, задумался, удалось ли ему или ей хоть как-то этой мечте соответствовать и сильно ли они отклонились от курса.
Ретанкур исполнила мамину мечту не в большей степени, чем все остальные. Мама воображала ее обворожительной блондинкой-стюардессой, успокаивающей пассажиров в салоне самолета. Но едва Виолетта достигла половой зрелости, как этот светлый образ сошел на нет под давлением 110-килограммового веса при росте 1,80. Остались от него лишь цвет волос и выдающиеся способности к утешению. Позавчера, например, ей удалось пробить брешь в глухой стене, выросшей на пути следствия.
Протоптавшись неделю на одном месте, Адамберг отчаялся и решил забрать у Ретанкур убийство на семейной почве в элегантном особняке в Реймсе, следствие по которому она уже заканчивала, и перебросил ее на Клиньянкур — словно волшебной палочкой взмахнул, сам не зная зачем. Он пристегнул к ней лейтенанта Ноэля — амбала с оттопыренными ушами, вечно закованного в кожаную куртку. У Адамберга не сложились с ним отношения, но Ноэль был способен защитить Ретанкур, если что. В итоге она встала на его защиту, чего и следовало ожидать. Допрос в кафе закончился потасовкой, которая выплеснулась потом на улицу. Массивное наступление Ретанкур утихомирило распалившихся драчунов, и ей удалось вырвать Ноэля из лап трех отморозков, которые явно собирались его замочить. Этот эпилог весьма впечатлил хозяина бистро, уставшего от вечных разборок. Забыв на время о законе молчания, царившем на блошином рынке, и впав, вероятно, в тот же экстаз, что и Эсталер, он догнал Ретанкур и переложил свое тяжкое бремя на ее плечи.
