«И все же хорошо, что она ушла», — подумал он. Она остра на язык и чрезвычайно хитра, что могло означать только одно — ему еще придется не раз схватить ее и, лишив возможности сопротивляться, отшлепать по славной попке. И если это случится, то его обет воздержания неизбежно будет нарушен.
Портвейн немного успокоил Грегора и окутал легким дурманом, и он отправился спать. И тут почувствовал, что запах ее витает повсюду. Как такое могло быть? Он стал оглядываться и метаться по комнате. Ее образ здесь, в его постели, такой соблазнительной, вызывающей и жаждущей страсти, лишал воли его рассудок, овладевал его мыслями и грезами. Наконец опустился закат, и, хотя день выдался непростой, он был горд собою, что снова устоял.
Впрочем, как только солнечный свет вновь заполнил комнаты, Джесси выпорхнула из своей комнаты, и одежды на ней было не больше, чем в то мгновение, когда она появилась на свет. Грегор выругался едва слышно — его обет воздержания был под большой угрозой. Ее веки были томно опущены, что придавало ей страстности, соблазнительная улыбка коснулась губ, когда она подошла к нему.
Отдаваясь воле судьбы, он дал себе новую клятву — заставить ее заслужить это удовольствие.
— Ты все еще выглядишь слишком искушенной, Джесси. — Он протянул к ней руки и схватил ее.
Джесси испуганно вскрикнула, в действительности довольная тем, что он захватил ее в плен своих объятий.
— Ты только что сама осложнила свое положение, — сказал он, притягивая к себе на кровать.
Едва проснувшись, она уже думала только о том, чтобы оказаться в этой теплой и мягкой постели вместе с ним, и решила, что подойдет к этой проблеме неординарно и прямолинейно — обнаженной. План состоял в том, чтобы застать его врасплох, появившись в таком виде, и проскользнуть к нему под одеяло, прежде чем он соберется с мыслями. Возбуждение мгновенно овладеет им. Такой план не мог провалиться. Единственной сложностью было набраться смелости и решимости, чтобы приблизиться к нему в таком виде. Не так часто ей приходилось быть полностью обнаженной, но она набралась храбрости и овладела собой, полная уверенности, что он не сможет сдержаться, если, проснувшись, ощутит тепло ее тела в своей постели.
Он схватил ее прежде, чем она попыталась оказаться к нему слишком близко.
Что бы он ни собирался сделать, она лишь усугубляла свое положение. Однако сама она так, похоже, не считала. Волнующие мурашки побежали по всему ее телу, едва он прикоснулся к ней. Он уложил ее на спину, придерживая одной рукой. Не имея возможности пошевелиться, она изогнулась, лежа спиной на его твердых бедрах. Вдруг она заметила озорной огонек в его глазах. Была ли это насмешка?
