Неужели их поцелуй стал открытием для них обоих?
Коняшка снова залаял и потянул их к борту. Затем завыл. Гейб отдернул его назад и поспешил посмотреть, что заставило Коняшку залаять.
Что-то плавало на поверхности в луже темно-красного цвета. Тюлень, разорванный пополам…
Раздался всплеск, и тушка исчезла с поверхности, оставив после себя напоминание в виде кровавого следа.
Лицо Никки стало мертвенно-белым. Гейб схватил ее так же крепко, как только что удерживал Коняшку, испугавшись — она вот-вот потеряет сознание.
Одной рукой он держал собаку, а другой крепко прижимал к себе Никки, которая с невыразимым ужасом наблюдала, как исчезают с поверхности воды следы крови.
— Что… что это?… — произнесла она, заикаясь. — Это был тюлень? Кто его так?…
— Белый хищник, — мрачно сказал Гейб.
— Белый…
— Акула. Здесь территория обитания тюленей, а акулы питаются тюленями.
— Я могла… Коняшка…
— Именно поэтому я кричал. Каждый раненый тюлень — легкая нажива для акулы. Акулы распознают их по плеску в воде, потому что обычно тюлени передвигаются очень аккуратно. Вы, ребята, были в большой опасности. — Он указал рукой в направлении кровавого следа. — Акула приплыла сюда из-за вас. Она покрутилась немного вокруг, выслеживая добычу, а потом я помешал ее планам, вытащив планируемый ею ужин из воды. Тюлень стал всего лишь заменой.
— О-о-о! — Никки судорожно глотала ртом воздух, не в силах произнести ни слова. Наконец она отстранилась и уставилась на Гейба взглядом, полным ужаса: — Ты позволил мне прыгнуть за борт!
— Я едва…
— Ты мог закричать «Акулы!».
— Тогда ты захлебнулась бы от страха.
— Ты мог бы…
— Что? Закричать «акулы!», но добавить, что акулы здесь безвредные, потому что у них нет зубов? Территория акул, которых можно погладить? Поэтому, пожалуйста, вылезай из воды — на случай, если у тебя на них аллергия?
Она ответила на его тираду нервным смешком, затем снова внимательно посмотрела на воду, туда, где постепенно исчезали следы крови.
Никки вздрогнула. Коняшка снова завыл, и она прижала его к себе.
— В шкафу на нижней палубе есть сухие вещи, — сказал Гейб, и голос его прозвучал намного грубее, чем он ожидал. — Конечно, это немного не то, к чему ты привыкла…
Она выпрямилась. Вытерла мокрые руки о свои не менее мокрые джинсы:
— Сухие вещи?
— Там есть полотенца, комбинезоны, свитера, ботинки. Мы часто промокаем, когда ходим в море. Вся одежда одного размера. Точнее, вся одежда безразмерная — огромная. Делай с ней все, что заблагорассудится: подвертывай, заворачивай, застегивай по-другому. Боюсь, это лучшее, что я могу тебе предложить.
