Свенельд поднял князя с земли, дружинники тесней сомкнулись вокруг, и Святослав вскоре снова вернулся в битву. Греки слабели. Русские теснили их своими щитами, ломая вражеский строй. Тогда Варда Склир, бросив панцирных всадников на крылья союзного войска, обошел болгарскую конницу и отрезал русским путь в Доростол.
Но болгары не растерялись. Они повернули назад и приняли удар катафрактов. Поле быстро покрылось телами всадников. За землю свою, за ясные воды и тучные нивы столкнулись болгары с греками. Даже кони их злобно грызли друг друга; бугры перекатывались у них под кожей, на мордах вздулись змеями жилы, налились кровью глаза.
А Святослав в это время оттеснял греков к холму. Видя, что они отступают, русские удвоили натиск, и греки готовы были уже обратиться в бегство, но Цимисхий их удержал.
Они ободрились и снова начали биться, но не могли уже сколько-нибудь потеснить русских. Вся их конница была далеко, под стенами крепости, а на свои огнеметы они больше не возлагали надежд.
И вдруг все изменилось.
Буря встала над местом побоища. Ветер ударил в сторону русских и засыпал им пылью глаза.
Уже катился вдали гром. Меркло солнце, и жухлые листья неслись над полем. Ветер, кружа песчаные вихри, дул дружинникам в лоб.
Они начали отходить, а греки, тесня их, — продвигаться в глубину русского строя. При этом много воинов Святослава было отрезано от своих. Византийцы кинулись к ним, чтобы взять их в плен либо истребить всех до единого. Но никто из воинов не сложил оружия и не дался живым в руки грекам: русские и болгары в плен на сдавались.
Союзная рать отошла к городу, и Святослав подал знак открыть ворота. Но греки остановились и прекратили преследование — у них уже не было сил.
Утирая кровавый пот, собрались в круг защитники Доростола. Святослав вышел к ним и глухо сказал:
— Русская земля далеко. И кто нам поможет? Греки не меньше нашего истомлены битвой. Пошлем к ним Свенельда и заключим выгодный мир.
Молча выслушали воины князя и остались стоять неподвижно, когда Свенельд, выйдя из круга, направился к крепостным воротам. Лишь один из них с мрачным видом приблизился к Святославу. Это был Калокир.
— Друг и брат! — сказал он. — Ты уйдешь отсюда со славою, а я все потерял и не знаю, куда идти.
— Кто многого ищет, много теряет, — ответил Святослав, пожав плечами.
Взгляд Калокира вспыхнул; его черная, в завитках борода задрожала. Он вскинул голову и проговорил:
— Верно, князь! Высоко мысль моя залетела, но корить себя не хочу, и ты мне не судья! А вот куда мне идти — не знаю. Возьми меня, князь, в свою дружину! Я видел тебя в походах и битвах: поистине ты великий воитель. Но нам с тобой было бы тесно. Скажу тебе прямо: если бы стал я базилевсом, то пошел бы на тебя войной!
