В больнице на Виталия, как водится, посмотрели с любопытством и даже некоторым почтением: психиатр! Завотделением сам его проводил в палату — честь, кто понимает в медицинской иерархии.
Бородулина лежала в маленькой, трехместной всего палате: вот преимущество больных с Пряжки, в других больницах их всегда хорошо устраивают из опасения. Увидев Виталия, помахала ему рукой. Виталия поразила естественность этого жеста: больные в глубокой депрессии с тягой к самоубийству так себя не ведут.
— Здравствуйте, Екатерина Павловна. Подвели, значит, все-таки меня. Помните, я вам говорил о громадных неприятностях, которые меня ожидают?
Виталий все это сразу выложил, потому что наболело. Но и с расчетом: посмотреть на реакцию Бородулиной. Реакция оказалась самой естественной, адекватной, как выражаются на психиатрическом жаргоне.
— Ой, Виталий Сергеевич, не говорите: лежу и казнюсь! Человек мне поверил, а я его подвела! Просто места себе не нахожу. А ведь хотела, как лучше. Торопилась. Вот и доторопилась!
— Куда торопились? Под колеса?
— Получилось, что так. И ведь пишут все время, и по радио: «не переходите в неустановленных местах, не появляйтесь внезапно на проезжей части, посмотрите сначала налево…». Для меня, значит, и писалось, а я все мимо ушей. Торопилась!
Что она хочет сказать? Что не бросалась под грузовик? Что попала под машину как неосторожный пешеход? Или снова ловко обманывает наивного доктора?
— Расскажите, Екатерина Павловна, по порядку, как все получилось.
С интересом слушали соседки по палате, Дора стояла в дверях, тоже все слышала — если Бородулина и хотела кончать с собой, вряд ли она станет рассказывать при такой аудитории. И наедине вряд ли бы стала, а уж при аудитории… Дору можно выставить, а соседку, у которой нога на вытяжении — торчит косо вверх, как стрела подъемного крана, — никуда не денешь. Приходится заниматься публичной психиатрией, хотя занятие это неблагодарное.
— Да все очень просто, Виталий Сергеевич: торопилась все сделать и быстрей вернуться, как обещала. Стала переходить Декабристов — не на самом углу Лермонтовского, а недалеко. Выбежала резко, потому что торопилась же, — а тут грузовик. Он еще, спасибо, успел вильнуть, так что не очень задел — и то хватило: кость пополам. А если бы не вильнул — уж и не знаю. Выскочил шофер, ругается, кричит, чего из-за грузовика на проезжую часть выскакиваю. А там, и правда, около тротуара другой грузовик стоял, я уж потом заметила. Вот и все. Потому что все мысли: надо скорей, надо скорей! Вот по сторонам и не смотрела.
