— Я дочь помещика — Черкеса.
— Кого? — переспросила Берел.
— Черкесы — древнее разбойничье племя, — объяснила Катрин. — Их потомки до сих пор живут в горах Кевиота.
— Выходит, ты дочь разбойника?
— Не только дочь, но и сама — полноправная разбойница.
— И какое же преступление ты совершила? — с интересом спросил Бернисти.
Она произнесла незнакомое кэйтянское слово. Бернисти взглянул на Берел, но та тоже не поняла.
— А еще, — продолжала Катрин, — я нахлобучила кадило на голову попу. Меня хотели сурово наказать. К счастью удалось похитить спасательную шлюпку.
— Невероятно! — фыркнула Берел.
Бернисти сидел и с любопытством разглядывал девушку.
— Наверное, ты все-таки шпионка. Больше нам нечего предположить. Что ты на это скажешь?
— Ничего. Как я могу доказать обратное?
— Значит, отрицаешь?
Лицо Катрин оживилось. Она посмотрела Бернисти в глаза и вдруг засмеялась.
— Нет. Признаю — я шпионка!
— Я знала, знала! — воскликнула Берел.
— Цыц, женщина! — прикрикнул на нее Бернисти и снова обратился к Катрин: — Итак, ты признаешься, что ты — разведчица?
— И ты мне веришь?
— Будь я проклят, если знаю, верить или нет.
— Неужели ты не видишь, какая она хитрая стерва? — возмутилась Берел. — Она же смеется тебе в глаза!
— Тихо!–рявкнул Бернисти. — Дай разобраться! — Он обернулся к Катрин. — Только сумасшедшая может признаться, что она — вражеская лазутчица.
— А может, я и есть–сумасшедшая!–ответила девушка, посерьезнев.
Бернисти махнул рукой.
— Ладно, неважно. Нам нечего скрывать. Хочешь шпионить — на здорвье, хоть тайно, хоть явно. А если тебе в самом деле нужно убежище, считай, что ты его получила. Эта земля принадлежит Голубой Звезде.
— Спасибо, Бернисти.
Бернисти и картограф Бродерик летели над Новой Землей. Местность, которую они фотографировали, везде была одинакова — темная, отталкивающая, словно внутренняя поверхность печи. Насколько хватало глаз — лёссовая равнина, лишь кое-где выпирали из земли скалы — останцы.
— Гляди, — Бродерик указал подбородком вниз. — Что это?
Бернисти увидел три огромных квадрата потрескавшегося камня, полузанесенных песком.
— Либо самые большие монокристаллы во вселенной, либо мы — не первая разумная раса, посетившая эту планету.
— Будем садиться? — спросил картограф.
Бернисти навел на квадраты зрительную трубу.
— Отсюда почти ничего не видать... Ладно, пусть ими займутся археологи.
На обратном пути Бернисти велел картографу посадить шлюпку у края зелено-коричневого массива. Он вылез и долго рассматривал побеги вики.
