Великий йог Тибета Миларепа | страница 105

Я согласился, и он продолжал беседовать со мной. «Когда ты был молод, — сказал он, — ты убил своих врагов с помощью черной магии. А сейчас, в зрелом возрасте, ты обратился к религии. Это, конечно, похвально. Ты, наверное, станешь святым. Кто был твоим учителем и какие религиозные учения ты изучил?» Видно было, что ему это интересно. Я сказал ему, что мне было передано Учение о Высшем Совершенстве, и рассказал, как я встретился с Марпой. Он поздравил меня и посоветовал отремонтировать дом, жениться на Зесай и жить здесь на положении ламы секты Ньингма. Я ответил ему, что Марпа женился для того, чтобы служить людям, но если я буду подражать ему, не имея таких же чистых намерений и такой же силы духа, то это будет напоминать состязание зайца со львом, и я буду ввергнут в бездну ада. «Я вообще убежден в том, — продолжал я, — что мне ничего другого не нужно, кроме медитации и служения религии, и жизнь в миру не привлекает меня. Мой гуру завещал мне жить отшельником и посвятить свою жизнь медитации. Поэтому я поставил себе цель следовать идеалу Каргьютпа[180] и, выполняя волю моего гуру, служить всем живым существам и Иерархии. Тогда я смогу спасти моих родителей от сансары и даже принести пользу себе. Я не интересуюсь ничем иным, кроме медитации, и поэтому ничего другого не хочу делать и ни к чему другому не стремлюсь. Когда я увидел мой разрушенный дом и разоренное имущество моих покойных родителей, мысль о бренности земного существования глубоко проникла в мое сердце, и в нем зажглось желание уйти от мирской жизни. Жизнь в миру может удовлетворить тех, кто не страдал так, как я, и тех, кого не тревожила так сильно мысль о смерти и преисподней. А меня мои жизненные обстоятельства привели к осознанию необходимости посвятить свою жизнь до самой смерти преданному служению религии, углубленной медитации, даже если мне придется терпеть голод и другие лишения».

И со слезами на глазах я начал петь: