Констанция послушно подошла к Флоримель, встала на колени справа от ее табуретки, устроилась на пятках… Ода тем временем отодвинул створку, и в комнату вошло пять человек. Четверо из них были одеты в бурые рясы монахов ордена. Под мешковиной угадывались широкие плечи, крепкие мускулы. Капюшоны надвинуты, на лицах защитные стекла. Кушаки, перехватывающие рясы в поясе, — отличительные знаки адептов Колонн высоких степеней — были разных цветов. У каждого свой: зеленый, коричневый, золотистый, слоновая кость.
Пятой гостьей оказалась женщина в спецкостюме КВБ, голова не покрыта. Она была невероятно хороша собой. Прекрасная фигура, кожа в полумраке отсвечивает изысканным розоватым светом. Такой нет нужды в косметике — одни глаза чего стоили. Волосы цвета воронова крыла поблескивали в полумраке и завивались в тончайшие локоны, густо, подобно боевому шлему, прикрывавшие голову.
Все пятеро сначала поклонились священному ларцу, затем Флоримель и, последнему, Оде. Ни слова не говоря, женщина села на колени перед старцем, который так же молча прикрепил ей особой формы воротник, свидетельствующий о принадлежности к Ордену Пяти Колонн. Женщина поднялась, опустила на лицо защитное стекло и встала напротив Флоримель. Кушак у нее был стального цвета. Еще раз поклонилась дзёкан, затем протянула Хранительнице кожаный мешок с обрезанными ремешками.
— Это его мешок, — тихо сообщила она. — Я потерпела неудачу
Флоримель жестом приказала племяннице взять мешок, та молча исполнила распоряжение.
— Итак, ты принесла то, что сумела добыть? — спросила Хранительница. — Почему же ты утверждаешь, что потерпела неудачу?
— Но этого так мало… Разве что мой меч попробовал его крови. Вот и все. Прошу наказать меня изгнанием из ордена.
Женщина в глубоком поклоне прижалась лбом и ладонями к матам на полу, и Констанция снова невольно отметила, как изящна ее фигура. Только азиатская кровь, смешанная с кавказской, могла создать такое идеальное тело.
Позади, в глубине комнаты, раздался голос Оды:
— Как это случилось?
— Он оказался мне не по силам, — не поднимаясь с пола, ответила женщина.
Уголком глаза Констанция заметила улыбку на лице Хранительницы.
— Ты принесла хорошие вести, — объявила Флоримель.
Она никак не отреагировала на просьбу женщины о наказании. Это был хороший знак.
Женщина выпрямилась, в ее позе читалось откровенное недоумение. Констанция посочувствовала незнакомке — с ней сегодня тоже произошло что-то подобное.
