Подготовка большого зала отняла у нее много сил и времени, но ей еще надо было заняться украшением малых выставочных залов, поэтому Маделин легла спать рано, чтобы встать ни свет ни заря.
– У тебя есть команда рабочих, которые будут взбираться по лестнице вместо тебя? – спросил Алексей, и его низкий глубокий голос заставил ее задрожать.
Маделин свернулась под толстым одеялом, втайне пожалев о том, что сейчас она не находится где-нибудь в зале в своей рабочей одежде, а лежит в кровати в шелковой ночной рубашке, едва прикрывавшей бедра…
– Я обещала бригадиру не прикасаться к стремянкам.
– Хорошо.
Маделин натянула на себя одеяло до самого подбородка:
– А как у вас дела, мистер Петров? Вы все еще находитесь в офисе?
– У меня все в порядке, Мэдди, – сказал он, и неожиданно в голосе его прозвучала веселая нотка. – Нет, я не на работе. Я дома, в кровати.
Сердце ее замерло, и она крепко сжала телефонную трубку:
– Правда?
– Да. Даже я иногда сплю.
Ей было странно представить себе Алексея обычным человеком. Простым смертным. Ведь столько раз он казался ей почти небожителем…
– Это замечательно… Наверное, тебе уютно и тепло в твоей пижаме?
Он рассмеялся:
– Я не ношу пижамы.
Сердце ее застучало как молот, дыхание стало прерывистым. И прежде чем она подумала, вопрос будто сам собой сорвался с ее языка:
– Значит, ты лежишь голый? – Пальцы ее левой руки крепко вцепились в край одеяла.
– Да, совершенно голый, – ответил он, и акцент его стал более заметным, а голос – более низким и хриплым.
Приглушенный стон вырвался из ее груди, и Алексей снова рассмеялся:
– Маделин, о чем ты думаешь?
О наслаждении. О том, каким он был тогда, в своем кабинете. Обнаженным и совершенно раскованным… О страстном, чудесном сексе…
– Я думаю о тебе, – отрывисто произнесла она. – О твоем… теле.
Возникла короткая пауза. Когда Алексей заговорил, его голос был низким, напряженным:
– А как выглядишь ты, Мэдди? Ты лежишь в пижаме?
Прикусив губу, она погладила свою шелковую ночную рубашку. Продолжать ли ей игру? Или закончить ее?
Сердце ее сильно билось, тело переполняло мучительное желание.
– Я в ночной рубашке. Она шелковая и короткая. Розового цвета.
– Замечательно. Но мне кажется, тебе лучше быть без нее.
О, она стала терять над собой контроль. Маделин пошевелилась под одеялом, все еще вцепившись в его край, будто это была спасительная соломинка.
Ей было так легко представить себе – вот он лежит с ней рядом, без пижамы, и рука его ласкает ее тело, забравшись под ночную рубашку…
