— Допускаешь ли ты возможность, что вы снова будете вместе? — поинтересовалась свекровь, глядя на нее широко раскрытыми глазами, в которых светилась надежда.
— Конечно же допускает, — поспешила заверить ее Энни от лица матери. — Шанс есть всегда, правда, мам?
Бетани не отвечала так долго, что Руфь и Энни перестали есть и выжидающе воззрились на нее.
— Полагаю, что есть, — наконец согласилась она.
— Вы только посмотрите, кафе осталось на прежнем месте! — воскликнула Руфь с заднего сиденья.
В Ричленде за руль села Энни, а Бетани расположилась с вязаньем рядом с ней. Руфь подалась вперед, предвкушая встречу с давней подругой. Когда много лет назад она познакомилась с Мэри, то была беременной, жила вдали от семьи и друзей, да и с мужем отношения не ладились.
Они переехали в Пендлтон из-за работы Ричарда. Он в то время был очень молод, амбициозен и решительно настроен показать, на что способен, чтобы произвести хорошее впечатление на своего работодателя. Они были женаты меньше года, и муж пропадал на работе целыми днями, оставляя Руфь одну в съемном доме в городе, где она никого не знала. Знакомство с соседкой Мэри стало для нее спасением. Руфь нуждалась в подруге, родственной душе, с которой могла бы общаться. Она очень тяжело переносила беременность и большую часть дня страдала от тошноты.
Мэри стала ей больше чем приятельницей. Она посоветовала Руфи хорошую акушерку и лично возила ее на первые несколько приемов. Мэри делилась с ней одеждой для ребенка и своими платьями. Более того, она частенько беседовала с Руфью долгими вечерними часами, несмотря на то что у нее были собственные дети и она помогала родителям в кафе.
Руфь прожила в Пендлтоне всего пару лет, но Мэри запомнилась ей навсегда, хотя ее жизнь вскоре изменилась в лучшую сторону. Несколько лет они поддерживали отношения, поздравляли друг друга с Рождеством, но потом все же потеряли друг друга из виду. О Мэри и дружбе с ней Руфь и по сей день вспоминала с большой теплотой.
Кафе располагалось на самой окраине города, в стороне от дороги, и было окружено гравиевой зоной парковки. Белая краска стен давно облупилась, а окна выглядели так, будто их не мыли долгие месяцы. На вывеске в витрине значилось: «Еда по-домашнему».
— Кажется, заведение все еще на плаву, — заметила Руфь, не в силах скрывать охватившее ее возбуждение.
— Я же тебе говорила, что это хорошая идея, — не преминула заметить Энни. — Ты же рада, что мы сюда заехали, правда, бабушка?
