— Какого черта ты это сделал? Ты ведь прекрасно знаешь, что никакой свадьбы не будет.
— Если бы я не сделал ставку, всем это показалось бы подозрительным.
— Думаю, ты прав. — Покачав головой, Шон посмотрел в окно. Тени от покачивающихся на ветру деревьев были похожи на привидения. — Когда я был обручен с Норин, никого в этом городе моя жизнь не интересовала.
— Потому что никто в городе ее терпеть не мог, — сказал Ронан. — Более самодовольной и высокомерной женщины я не встречал.
«С этим трудно поспорить», — подумал Шон.
— А вот Джорджия всем здесь нравится. Она замечательная.
— Как будто я этого не знаю.
— Точно так же ты должен был знать, что последует за вашей ложью. Только не говори, что все это было для тебя сюрпризом.
— Нет, не было, — согласился Шон, все еще глядя в окно. — Но у меня такое ощущение, будто я теряю над всем контроль, и я понятия не имею, как его вернуть.
— Тебе это не удастся, — просто сказал Ронан, и Шону захотелось больно его ударить.
— И за это тоже спасибо. — Он выпил еще немного пива, но не получил удовольствия от его вкуса. — Ложь растет как снежный ком, и я не знаю, как велик он будет к тому моменту, когда мы разорвем помолвку.
— Тебе следовало подумать об этом до того, как ты претворял в жизнь свой идиотский план.
— Еще раз спасибо за поддержку, — произнес Шон с сарказмом. — Я сказал Джорджии, что позабочусь о том, чтобы все винили в нашем разрыве меня, но, боюсь, все будет гораздо сложнее. Моя секретарша уже отвечает на просьбы нескольких моих партнеров прислать им свадебные приглашения.
— Ложь начинает жить своей жизнью, — заметил его кузен.
— Это точно, — ответил Шон, стиснув зубы. Однако если бы можно было повернуть время вспять, он поступил бы точно так же. — Ронан, ты не видел мою мать, лежащую на больничной койке. Не видел слезы в ее глазах, когда она беспокоилась, что я останусь один. Не спрашивал себя, выздоровеет она или нет. — Он тяжело сглотнул. — Я очень испугался.
— Я тоже. Ты же знаешь, как Эйлиш мне дорога.
— Знаю. — Шон сделал глубокий вдох, чтобы прогнать остатки страха. — Почему бы тебе из любви к моей матери не помочь ее сыну?
— Нет, приятель. Ты сам заварил эту кашу, сам ее и расхлебывай.
— И за это тебе тоже спасибо.
— Предупреждаю, если Джорджия прольет из-за этой истории хоть одну слезу, я тебя побью.
Вернувшись к дивану, Шон сел рядом с Ронаном и положил ноги на столик:
— Ничего другого я и не ожидал.
— Значит, мы пришли к согласию. — Ронан чокнулся с ним пивом. — С каждой новой ложью ты все глубже опускаешься в яму, Шон. Смотри не исчезни в ней с головой.
