Тем временем ей нужно сделать ремонт в офисе и купить мебель.
Опустив кисть, Джорджия отошла на несколько шагов назад и полюбовалась результатом своей работы. Одна из стен ее нового офиса была выкрашена в светло-желтый цвет. Серыми днями, каких в Ирландии большинство, немного веселых красок не помешает. Запах краски был таким сильным, что ей пришлось открыть входную дверь. Холодный ветер, к которому она уже привыкла, трепал ее волосы, пока она работала.
Все утро к ней заглядывали местные жители. Они поздравляли ее с помолвкой и предлагали помощь, от которой она отказывалась, поскольку хотела все сделать сама. Поэтому она нисколько не удивилась, когда из дверей донеслось:
— Какая красота.
Повернувшись, Джорджия улыбнулась матери Шона, которая пришла вместе со своим сыном.
— Спасибо. Эйлиш, я так рада, что вас выписали.
— А я-то как этому рада, — ответила пожилая женщина. — Ты даже представить себе не можешь. Сначала я планировала отправиться к себе домой, но Шон настоял на том, чтобы я пожила у него, пока не поправлюсь. Вообще-то я уже здорова, но хочу побыть здесь с вами.
— Ты еще не восстановилась полностью. Доктор сказал, что тебе нужно больше отдыхать, — сказал Шон.
— Мы все за вас волновались, — добавила Джорджия.
— Я себя прекрасно чувствую, дорогая, — ответила Эйлиш, обнимая ее. — Шон мне сообщил вашу новость, и я счастлива.
Джорджию охватило чувство вины, когда она заглянула в ее зеленые глаза. В то же время она заметила бледность ее кожи и темные круги под глазами. Это означает, что она еще не окончательно выздоровела, и их ложь — это ложь во спасение.
— Разве не замечательно, что ты так же, как и твоя сестра, будешь жить здесь? Лучшей невестки я и пожелать не могла.
— Спасибо вам, Эйлиш, — сказала Джорджия, загнав чувство вины глубоко внутрь.
Эйлиш взяла ее левую руку:
— Позволь мне взглянуть на кольцо.
Никакого кольца не было.
Джорджия сжала пальцы в кулак и бросила взгляд на Шона. Тот хлопнул себя ладонью по лбу:
— Мы его еще не выбрали. Нам пока ничего не понравилось.
— А-а. — Эйлиш потрепала Джорджию по руке, с любопытством глядя на своего сына. — Я буду с нетерпением ждать, когда вы мне его покажете.
— Значит, вы не едете к себе домой? — спросила Джорджия, чтобы нарушить установившееся молчание.
— Пока нет, хотя я люблю, чтобы меня окружали мои собственные вещи.
— Мама, ты перестала жить в особняке всего четыре года назад, — напомнил ей Шон. — Там полно твоих вещей и есть кому за тобой присматривать.
