— Перестань, — твердо сказал он. — Все это в прошлом. Пусть там и остается. Ты не можешь ничего изменить.
— Я рада, что рассказала тебе, — снова вздыхая, призналась Лекси. — Было сложно держать все в себе.
Сэм нахмурился:
— Ты не рассказала жениху?
Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд:
— Я хотела… Много раз, но время всегда казалось неподходящим.
— Лекси, — произнес Сэм, — ты выходишь за этого парня через несколько недель. Ты должна ему все рассказать.
— И о том, что случилось здесь совсем недавно? — поинтересовалась она. — Ты считаешь, я должна признаться ему, что занялась сексом с бывшим, потому что мне стало одиноко?
Сэм стиснул зубы.
— Ты так объяснишь произошедшее? — спросил он. — Тебе стало немного одиноко, поэтому ты запрыгнула ко мне в кровать? Лекси, ты прекрасно знаешь, что все случилось не поэтому. Мы занялись сексом, потому что не могли держаться подальше друг от друга. Это никак не связано с одиночеством, твоим или моим.
Лекси отвернулась, сгорбилась, словно хотела свернуться калачиком и спрятаться.
— Я не могу представить тебя одиноким, — произнесла она. — Скорее всего, за тобой всегда следует куча женщин, куда бы ты ни пошел.
— У меня были отношения, — ответил Сэм. — Но ничего серьезного и продолжительного. Думаю, я просто не создан для этого.
Лекси посмотрела на него:
— Значит, ты не думаешь о том, чтобы когда-нибудь жениться и завести семью?
Сэм покачал головой:
— Это не мое. Пятьдесят процентов браков распадаются. Я не хочу испортить жизнь ни кому-то, ни себе.
— Но ведь твои родители были счастливы, так ведь? — спросила Лекси.
Сэм подумал о своих родителях и о том, как хроническое заболевание матери отразилось на их отношениях. Его отец, хромая, пробирался по жизни последние двадцать лет, наполовину живой, изолированный в грусти и чувстве вины.
— Да, но их отношения были из тех, что длятся всю жизнь. — Он пожал плечами. — Не каждый может достичь этого. Нельзя свято верить в то, что где-то обязательно есть тот, кто соответствует всем твоим эмоциональным и физическим потребностям. К слову о физических потребностях, это твой желудок рычит от голода?
Лекси положила руку на живот:
— Ты это слышишь?
— Нет, но я умираю от голода и решил, что ты тоже, особенно после всех этих упражнений.
Ее лицо снова залилось краской.
— Почему то, что я здесь, с тобой, кажется одновременно таким правильным и неправильным? — мягко спросила она.
Сэм провел пальцем по ее щеке.
— Ты только что сама это сказала. Решение может быть правильным и неправильным одновременно. Давай остановимся на том, что сейчас мы все делаем правильно.
