Где-то кричали раненые. Жутко!
Русская старушка, кругленькая и неунывающая, говорит:
— Живы! Значит, о живом думать надо! Моя квартира на третьем этаже. Дочь недавно умерла. Было ей 29 лет. Помянуть хочу!
Ее пальто своей девочке заберите! Оно новое. Мы пошли к доброй женщине на ее родной, третий этаж. Зашли. Я померила драповое пальто цвета бордо. Оно мне подошло.
Мы быстро свернули подарок, стали класть в пакет и благодарить бабушку. Мама сказала:
— Живем рядом. Вдруг разбомбят, а вы живы останетесь? Приходите! С нами перезимуете. Мы недалеко. Ваш двор, детский сад и через дорогу.
Мама быстро записала ей наш адрес на обоях.
Тут оглушительно прогремел взрыв. Это бомбил самолет! Пятиэтажный дом шатнуло, и он — накренился. От страха я перестала соображать. Смотрела на распятья на стенах и на кресты. Стекла летели с частями балкона вниз. И от взрывной волны дверь вылетела на лестничную клетку. Поволокло дымом…
«Только бы здесь не умереть, на третьем этаже…», — мелькнула мысль.
Я прошептала, садясь на пол:
— Мама!
И тут поняла, что голос у меня пропал…
Бабушка принялась молиться, бить поклоны.
Мама обреченно заявила: «Кажется, нам конец. Давай обнимемся!»
Но тут мы услышали крик в подъезде. Мужчина, которого ни я, ни мама не знали (видели на своей улице), перескакивая через ступени, бежал к нам. Он размахивал руками, громко кричал:
— Дом горит! Сейчас, обрушится стена! Скорей! Бегите! Ну, быстрее же! В подвал! Через дорогу!
С ним был один из двух парней со двора. Второй потерялся. Мы ринулись вниз. Осколки жутко резали мою правую ногу… Боль была адская.
Помчались в уже знакомый двор с маленьким подвалом, под вой самолетов. Где-то стреляли с автомата — наверное, именно по самолетам в небе.
Подвал оказался закрыт! На двери висел большой замок! Тогда мы вчетвером побежали к «красному» кирпичному детскому саду. Я упала от страшной боли в ногах, и меня потащили волоком за капюшон. Несколько бомб мы переждали в детском саду. Без окон и без дверей. И без кафеля! Успела заметить я. Кто его ободрал?! Кто успел?
Самолеты улетели. Мы вышли. К удивлению мамы, в руках я держала свою коричневую «клюку» — палка не сломалась! Я так вцепилась в нее, что потемнели пальцы! Мы успели перейти дорогу и войти в следующий двор.
Услышали знакомый скрежет. Так предупреждает о себе «Град». Мама и я мгновенно шагнули в подъезд дома, того, что был слева. Постучали наугад. Нам открыли. Впустили в квартиру первого этажа. Женщина чеченка и ее сын, мужчина примерно тридцати лет.
