Таков был исторический фон второго путешествия семьи Поло, путешествия, которое Марко столь живо описал в своей книге. Мы с легкостью находили множество параллелей между временем Марко и нашим. Опять большая часть Азии находится внутри единого политического блока; мы, путешественники XX столетия, были почти того же возраста, как Марко, и имели такие же наклонности — мы тоже хотели идти по земле и видеть землю. В своих разысканиях в библиотеках я мало-помалу штопал прорехи в научном описании путешествий Поло. Далее, на Рождество, вооруженный всеми приобретенными познаниями, я приехал к Стэну и остановился в его фермерском доме в Эксмуре. Шел снег, было холодно, и мы жались к огню и к концу недели составили наш манифест. В нем мы изложили цели путешествия и то, как намерены достигнуть этих целей. Потом, уже в новом году, мы разделили силы и начали долгое хождение по посольствам и благотворительным учреждениям. Мы ездили в Лондон, Кембридж, стучались в наши оксфордские колледжи, и скоро у нас был впечатляющий список влиятельных и известных людей, которые охотно склоняли ухо, чтобы выслушать наш план. Профессор Нидэм, в частности, давал нам советы, а коммандер Кортни, член парламента, и дальневосточный департамент министерства иностранных дел оказывали нам всевозможную помощь в бюрократическом царстве. Но все они без исключения считали в высшей степени маловероятным получение нами разрешения китайского правительства передвигаться по стране.
Стэн и я испробовали все, что смогли придумать с целью склонить китайские власти к выдаче виз. Мы посылали циркуляры в различные департаменты в Пекине. Мы создавали планы, подразумевающие приглашение в поездку китайских студентов. Мы упирали на то, что мы, как студенты, в высшей степени чужды политики. Китайское посольство на Портленд-сквер стало объектом бесчисленных визитов и телефонных звонков. Но ничто не помогало: виз не выдавали. Это не было для нас совершенной неожиданностью, и мы приложили усилия везде, где было можно. Мы легко получили Визы в Югославию, Болгарию и Иран, под вопросом оставался только Афганистан. В конце концов из Кабула пришло разрешение, и в одно мартовское утро мы с ликованием выехали из Оксфорда в посольство, чтобы забрать наши паспорта. Стэн забрал меня из Кибл-колледжа на древней машине. С нами ехал один русский студент, учившийся по обмену, которому нужно было в Лондон. Я ехал со Стэном в первый раз, и нельзя сказать, что всю дорогу я сохранял полное присутствие духа. Между Оксфордом и районом Гайд-парка Стэн по меньшей мере трижды чуть не угодил в аварию, а после четвертого случая наш русский пассажир выглядел уже весьма потрясенным. Потом, поблизости от въезда в посольство Афганистана, Стэн не заметил бешеной жестикуляции дорожного полисмена, который деловито записал номер автомобиля. Пока я получал паспорта, Стэн, приняв все произошедшее во внимание, поехал к ближайшей конторе, где скупали металлический лом, и продал свой драндулет за цену железнодорожных билетов, по которым мы вернулись обратно в Оксфорд.
