Вивиан протянул ему смятое письмо, наблюдая за его реакцией.
— Что ж, подозреваю, этим все не закончится, будь они прокляты, — свирепо произнёс полковник.
— На шхуне был груз золотых монет, — упрямо продолжал Хью. — Вся команда — американские колонисты. Без сомнений, они собирались приобрести мушкеты в Корнуолле. Вероятно, их задачей была передача оружия на судно покрупнее в каком-нибудь безопасном условленном месте.
— Капитан шхуны настаивает, что невиновен, — полковник холодно посмотрел на Хью. — Говорит, что он сбился с пути, а затем вы напали на него без предупреждения. Он принял вас за пиратов. — Он устало поднял руку. — Я знаю, мистер Болито, каждый будет верить во что захочет. Вы упустили мушкеты, не смогли захватить контрабандистов, а несколько человек погибло ни за что. Я знаю, что ходят слухи о беспорядках в Американских колониях, но на данный момент это только слухи. А то, что вы сделали — весьма реально.
— Не судите его строго, — резко сказал Вивиан. — Все мы были молодыми. Я сказал ему, что нам надо согласиться на обмен пленными. Чем бы всё ни закончилось, в гавани стоит прекрасный приз, если судьи смогут доказать, что они пришли за оружием. А когда мы вернём Дансера в целости и сохранности, возможно, он сможет нам что-нибудь рассказать. — Он криво улыбнулся. — Что скажете, полковник?
— Речь настоящего солдата! — усмехнулся Вивиан. — Мои люди этим займутся. — Его глаз останавливался по очереди на каждом члене семьи Болито. — Но если я не прав и юному Дансеру будет причинён вред, они очень пожалеют о том, что сделали.
— Ну что ж, я согласен с планом, сэр, — кивнул Хью. — Но после всего случившегося у меня не будет ни шанса на успех в этих водах. Да и над моим командованием и всем прочим будут хохотать до упаду.
Болито с сочувствием смотрел на брата. Но другого пути не было.
В конечном счёте, гости покинули дом и Хью неистово воскликнул:
— Если бы я мог захватить хоть одного из них. Всё было бы кончено одним махом!
Пара следующих дней в доме Болито была наполнена неизвестностью и тревогой. От захватчиков Дансера ничего не было слышно, хотя кроме письма никаких других доказательств не требовалось. Пара позолоченных пуговиц с мундира мичмана или шейный платок, в котором Болито опознал вещь Дансера, были найдены за воротами, что вполне ясно служило недвусмысленным предупреждением.
