Майор уехал. Пока Алексей Николаевич расспрашивал меня о том, где я воевал, как был ранен, мои два чемодана погрузили в самолет. Скоро командир доложил о готовности к вылету, и Косыгин пригласил нас занять места.
Из-за гор, маячивших у горизонта, поднималось большое, слепящее солнце, искрометно разбрасывая в синеву безоблачного неба стрелы ярких лучей. Наш воздушный корабль взлетел и, набирая высоту, взял курс на восток. Ритмично, монотонно пели знакомую песню моторы. В спокойном воздухе раннего утра, освещенный лучами, самолет, казалось, не летел, а висел, и под ним, словно скроенные из цветных лоскутов, плыли поля и сады. Потом пошли холмы, а за ними горные хребты величественного Тянь-Шаня.
Я сидел в мягком кресле в последнем ряду и незаметно заснул...
Разбудило меня чье-то легкое прикосновение. Открыл глаза и увидел перед собой Алексея Николаевича.
- Жаль вас будить, но завтрак ждет. Прошу, товарищ майор, к столу...
- Спасибо! Спасибо, Алексей Николаевич! Я не голоден.
- Спасибо положено говорить после... Мы ждем вас...
После посадки в Алма-Атинском аэропорту Косыгина и его спутников встретили члены правительства Казахстана. Я оставался в самолете и через открытую дверь наблюдал за всем происходящим.
Поздоровавшись со всеми, Косыгин вдруг посмотрел вокруг, словно разыскивая кого-то, и бросил взгляд в мою сторону.
- А вы, товарищ майор, почему не выходите? Давайте-ка спускайтесь на землю.
Я сошел по трапу. Косыгин, обращаясь ко всем присутствовавшим, сказал:
- Прошу познакомиться! Герой Советского Союза. Морской летчик-истребитель. Прилетел в вашу столицу за семьей. Здесь, в эвакуации, живут его мать, сестра, брат...
По указанию Председателя Верховного Совета Казахской ССР в мое распоряжение был выделен автомобиль... Поблагодарив Алексея Николаевича, я поехал разыскивать родных.
Адреса родных у меня не было, однако с помощью местных работников милиции сравнительно быстро удалось найти семью. Она жила на окраине города, за головным арыком, у самого подножия гор Ала-Тау.
Трудно передать радость встречи. Мой приезд в Алма-Ату был подобен выпавшему снегу в разгар жаркого лета. До матери дошли слухи, что я погиб. С тех пор не было ни дня ни ночи, чтобы она не оплакивала меня. И вдруг я живой - стою перед ней...
В Алма-Ате встретил и старшую сестру. Она вернулась с фронта после тяжелого ранения.
Десять дней быстро пролетели в столице Казахстана. А на одиннадцатый поезд увозил нас в Москву.
