Накануне приезда в Тулузу они остановились в одном из имений графа де Пейрака, светлом белокаменном дворце в стиле Ренессанс. Анжелика с удовольствием искупалась в выложенным мозаикой бассейне одного из залов. Долговязая Марго суетилась вокруг нее. Она боялась, что жара и дорожная пыль сделают еще темнее лицо ее хозяйки, теплый матовый цвет которого она втайне осуждала.
Марго растерла свою госпожу мазями и, велев лежать на кровати неподвижно, после энергичного массажа выщипала на ее теле все волосы. Анжелику не шокировал этот обычай, который прежде, когда римские бани были в каждом городе, был в ходу даже среди народа. А теперь только молодые девушки из высшего общества подвергались этой процедуре. Считалось неприличным, если на теле дамы оставался даже малейший пушок. Однако Анжелика, чье тело служанка с таким усердием старалась сделать совершенным, с ужасом думала о своей судьбе.
«Он меня не получит, — повторяла она. — Скорее я выброшусь из окна».
Но ничто уже не могло остановить этот безумный бег, этот вихрь, в который она была вовлечена.
На следующее утро, чувствуя себя совершенно разбитой, она в последний раз села в карету, которая через несколько часов должна была доставить ее в Тулузу. Маркиз д'Андижос занял место рядом с ней. Его усы были напомажены так сильно, что казались нарисованными.
Анжелика внезапно схватила его за руку.
— Мессир д'Андижос! Я хотела бы, чтобы вы были моим настоящим супругом. Почему мой муж не вы? Я уже хорошо вас узнала. Вы мне очень нравитесь.
— Мадам, — ответил маркиз, галантно целуя ее руку, — вы делаете мне честь. Но не стройте иллюзий, основываясь на размере моего брюха. На самом деле я беден как церковная мышь, и без графа де Пейрака я остался бы в одной рубашке в моем разрушенном замке рядом с голубятней без голубей. Всем тем, что я имею, я обязан графу де Пейраку. Вы не должны ни о чем сожалеть. Ведь у него столько золота и прекрасных алмазов.
— Мне не нужны золото и алмазы. Вы не понимаете! Я боюсь!
— Вы боитесь? — повторил он вслед за ней. — Но чего именно вы боитесь, сердце мое?
Она не ответила и, откинувшись на сиденье, прислонилась лбом к пыльному стеклу, кусая губы, стараясь не заплакать.
Озадаченный и горящий желанием помочь ей, он решил, что причиной ее испуга была стыдливость.
— Не бойтесь, моя маленькая птичка, — сказал он жизнерадостно. — Все женщины во все времена должны были пройти через это. Здесь не обойтись без небольшого крика, но вскоре раздается другая мелодия. И граф, ваш супруг, мастер наслаждения. Поверьте, в Тулузском графстве сегодня множество прекрасных глаз будут лить слезы и испепелять вас завистливыми взглядами.
