Что-то изменилось.
Вскоре во время остановок Анжелика заметила, что люди больше не говорят по-французски.
— Это потому, что мы пересекли границу, — объяснил ей маркиз д'Андижос самым что ни на есть естественным тоном.
Анжелика посмотрела на него с беспокойством.
Граница?! Ее увозили в Испанию? Молин не предупреждал ее об этом. Увидев выражение ее лица, Андижос поспешил ее успокоить:
— Ничего не бойтесь! Мы все еще во французском королевстве! Но это уже другая Франция.
— Что вы хотите этим сказать?
Страна, в которой правит Людовик XIV, разделена на две части?
Андижос согласился. Да, граница существует. Да, страна разделена надвое. И это началось еще в первые века христианства.
Анжелика спросила, где именно проходит эта граница.
— Это очень сложно, — возразил маркиз.
Но Анжелика настаивала на ответе и объяснила ему, что, будучи в монастыре у урсулинок, она проявляла способности к географии. Означал ли его отказ то, что на самом деле он не знал расположения этой границы? Задетый за живое, маркиз приступил к рассказу, энергично жестикулируя.
Если взять за начало точку на берегу океана, немного ниже Ла-Рошели, граница сначала спустится вниз через провинцию Лимузен, а затем извилистыми тропами пройдет через гористую Овернь и центр королевства Франции, пересечет восточную оконечность Бургундии и недавно завоеванные районы Домб и Брес с их прудами и болотами и остановится на пороге Гельвеции, швейцарского государства…
— Зачем нужна эта невидимая граница, делящая Францию надвое и появившаяся, по всей вероятности, еще в древние времена? — спросила Анжелика.
Маркиз перевел дыхание и продолжил. Она обозначала разделение двух языков. Язык «ойль» — на Севере. Язык «ок» — на Юге[6]. Но также существовало различие в обычном праве, которого придерживались люди по обе стороны этой витиеватой невидимой границы. «Гражданское право», унаследованное от Римской империи, управляло на Юге. «Устное право», навязанное варварскими вторжениями, царило на Севере[7].
* * *
— Вы можете не сомневаться, мадам, — заключил маркиз, широко улыбаясь, — что любой судебный процесс между этими двумя королевскими юрисдикциями ведет к войне. И в лучшем случае судебные процедуры длятся так долго, что процесс переходит по наследству.
Казалось, он находил это очень забавным.
Французы с той и с другой стороны защищали свои интересы, используя привычные для них законы. Андижос рассказал несколько анекдотов о судебных процессах, которые передавались от поколения к поколению.
