Место, куда попал ее палец, оказалось филологическим факультетом университета.
– Ну вот, дед, ты и решил мою судьбу, – засмеялась она.
Когда Лера объявила на следующее утро, что будет поступать на филфак, у родителей снова начались разногласия.
– И чем ты будешь потом заниматься? – поинтересовалась мама.
– Не знаю, как-то не думала об этом.
– А о чем ты думала? В учителя пойдешь?
– Буду изучать литературу.
– Что? – удивилась мать. – Изучать литературу? Это что, профессия такая? В нашем роду еще никто бесполезными занятиями не добывал себе хлеб насущный.
– Почему бесполезными? – вмешался в разговор отец. – Литература – необходимая вещь.
– Литература – не спорю. Но изучение ее – это не профессия, а профанация. Книги надо либо читать, либо писать. Все остальное – сплошное словоблудие.
– Ты не права, – возразил отец, – филфак дает хорошее образование. Можно и языки изучить.
– Знание языка – тоже не профессия. Это может быть чем-то дополнительным, но никак не основным делом.
– А как же переводчики? – встряла в разговор Лера.
– Ты хочешь быть переводчиком? – спросила мать.
– Возможно.
– Серьезно все обдумала?
– Да, – ответила Лера и не решилась поставить их в известность о способе принятия решения.
С этим она и отправилась в Питер.
Бабушкина квартира, в которой Лера провела первые годы жизни, напоминала ей о чем-то, связанном с понятием «дом». Она любила ее гораздо больше родительского жилья. Как, в самом деле, можно всерьез относиться к месту, куда родители приходят лишь переночевать, да и то не всегда? Мать пропадала в больнице, отец – на раскопках, и Лера большую часть времени находилась одна. Но почему-то никогда не чувствовала себя обделенной или обездоленной. Ей не было одиноко, да и к комфорту и уюту она была на редкость равнодушна. С ранних лет она умела себя накормить, одеть и развлечь. Поэтому ей не приходилось завидовать одноклассникам, окруженным настойчивой родительской опекой. Напротив, они всегда восхищались свободой, к которой Лера привыкла с малолетства.
Но бабушкин дом – нечто особенное. Пока Лера была мала, жизнь в этом доме казалась ей единственно возможной. Ну, разве что еще в Ярви – владениях деда. Затем, переехав к родителям на юг, она, подрастая, уже могла сравнивать. Приезжая к бабушке на лето, она будто попадала в далекую страну, где жизнь текла по иным законам, не так, как у родителей.
Жизнь бабушки была упорядочена до предела. Все вещи лежали на своих местах, а не кучковались по неведомому принципу, как в родительской квартире. Распорядок дня соблюдался неукоснительно: подъем, зарядка, завтрак и так далее по ранее намеченной программе. Иногда позволялось отступать от правил, но за это полагалось отработать. Не хочешь делать зарядку – езжай в субботу полоть грядки, сегодня спишь подольше – завтра ложишься на час раньше. Правила и варианты отступлений были заготовлены на все случаи жизни. По крайней мере, Лера была уверена в этом.
