«Если мы застрянем, увидишь, где водятся комары размером со стрекозу».
«В Рэнгли, миссус, я видел комаров побольше воробья, – сказал я, – но, думаю, мы оба весим чуть-чуть больше, чем они могут с собой унести».
Она рассмеялась.
«Я тебя предупредила, Хоумер. Поехали!»
«Но если мы не доберемся до места через два часа сорок пять минут, – напомнил я, – вы собирались купить мне бутылку «Айриш Мист».
Водительская дверца была открыта. Офелия еще не успела сесть и одной ногой стояла на земле. Она посмотрела на меня, потом сказала:
«Хоумер, черт побери, это уже старый рекорд. Я нашла дорогу еще короче. Мы будем в Бангоре через два с половиной часа. Забирайся в машину. Едем!»
Хоумер снова замолчал. Руки его лежали на коленях неподвижно, глаза потускнели. Может быть, внутренним взором он опять видел этот двухместный «мерседес» цвета «шампань», стоящий на крутом въезде к участку Тоддов.
– Она остановила машину у дороги и спросила, не передумал ли я.
«Погнали», – сказал я.
Она вдавила педаль газа, и после этого я не очень хорошо помню, что происходило дальше. Прошло немного времени, и я уже просто не мог оторвать глаз от нее. Что-то в ее лице появилось такое странное, Дейв, что-то дикое, свободное, и я даже испугался. Она была невероятно красива, и я буквально влюбился в нее. Кто угодно влюбился бы, любой мужчина и, может быть, даже любая женщина, но все-таки я ее немного боялся, потому что выглядела она так, словно могла убить силой взгляда, если бы глаза ее оторвались от дороги и она вдруг посмотрела бы на тебя, отвечая тем же чувством. На ней были джинсы и старая белая рубашка с закатанными рукавами – я еще подумал, когда пришел: наверно, мол, собиралась красить что-нибудь на террасе, – но спустя какое-то время мне начало казаться, что она окутана в белые одежды, словно богиня из какой-то старой книги.
Хоумер задумался, глядя на озеро, и лицо его потемнело.
– Как та охотница, которая гоняла по небу луну…
– Диана?
– Угу. Только вместо луны у нее была машина. Офелия выглядела для меня именно так, и я клянусь тебе, меня словно молнией поразило – так я в нее влюбился. Но я боялся даже шевельнуться, хотя лет мне было тогда поменьше, чем сейчас. Я бы, наверно, не прикоснулся к ней, будь мне всего двадцать… хотя в шестнадцать лет я бы, наверно, осмелился. И умер бы, посмотри она на меня с тем же чувством во взгляде, что испытывал тогда я.
Она казалась мне той женщиной, что преследует луну по всему небу, перегнувшись через край колесницы… Белые невесомые одежды бьются на ветру серебряной паутиной, и волосы отброшены назад, а на висках видны маленькие темные ямочки… Она гонит лошадей и кричит, не обращая внимания на то, как они дышат: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!»
